Отель «Красный бархат»

— Нет, прошу, не надо! Я, я…, — захлебывалась она. — Я вроде бы решила, что хочу этого ребенка, я уже сама не помню, чего я хотела и что со мной было. Я ненавижу себя, я такая же, как они. И все, что случилось, это наказание за содеянное. Но я молчала лишь потому, что боялась за вас, за тебя, за тетю и Кристиана. Стеван сказал, что если, зная все это, я уйду, то, думая, что я рано или поздно расскажу об этом всем, он будет вынужден убить меня. Понимаешь, в этом городе все пляшут под дудку «крысолова» полицая. Именно полицейские привозили девушек на растерзание. Именно они продумали все до мелочей. Я не могла поступить иначе, не могла. Скажи или уйди я оттуда, нам бы всем не поздоровилось. Наверно, ты мне не веришь, думаешь, что я ищу себе оправдания, но это не так. Я не ищу себе оправдания. Я получила по заслугам. Серж, не молчи, скажи что-нибудь.

В горле у него пересохло, он взял бокал из ее рук и отпил от него немного, чтобы смочить горло.

— Я не знаю, что сказать. Я не знаю, как это все понять, и как это все принять! Я ничего не понимаю.

— Я понимаю, это все сложно. И, наверно, нужно время, чтобы осознать. Когда я впервые увидела труп, лежащий в крови, я долго не могла смириться с этим. Стеван отправлял меня домой, чтобы я хоть как-то отвлекалась. Его не нужно винить. Он попал в это все совсем юнцом. И не хотел, чтобы я в это ввязывалась, но его хозяин приказал ему, и ему пришлось, он не мог поступить иначе. Ему пришлось рассказать мне все и завербовать. А я слишком быстро привыкла к этому всему, и почувствовала вкус к красивой жизни, ведь за эту бесчеловечную мерзость хорошо платили. Понимаешь, у меня не было никаких забот, то, что я делала, не было сложным. Почти всегда я была свободна, у меня в отеле была своя комната-люкс. У меня было много денег. Со Стеваном вечерами мы пили дорогое виски и играли в шахматы как две важные персоны. Совершенно не думали, что там внизу, что сейчас кто-то страдает и просит о том, чтобы его убили.

Потом… Что потом? Серж, я просила о смерти, я молила, чтобы меня убили. Но я не дала такой возможности Драйнеру, своему мучителю, нет, когда он меня пытал и мучил, я молчала. Я просила и молила Александра, чтобы он пощадил меня и убил. На что он мне говорил: «Терпи, терпи, все будет хорошо». Я не знаю, для чего я выжила, но мне кажется, что со временем я пойму это. Я должна понять, ведь это было не просто так. Не просто так я умирала и воскресла, для меня это было именно так. Эти крюки открыли мне иной мир. Я не знаю, что это, может, я схожу с ума. Но что-то произошло в моей голове. Я прошу тебя, не суди меня за мои грехи, ибо меня уже наказали. Прошу тебя, не забывай о том, как ты любишь меня, и о том, что ты мой друг, ты был и останешься им. Прошу тебя, прости меня. Я боялась не только за себя. Кажется, если бы мне пришлось бояться только за себя, я бы поступила иначе! Но когда есть те, за которых ты боишься… Именно это заставило меня задуматься и принять решение — остаться в отеле. Поверь мне, я такая же маленькая девочка. Прошу, прости и не отвергай меня после услышанного.

Серж смотрел в ее наполненные слезами глаза, его сердце и мысли были в смятении. Ведь рассказывала она жуткие и непонятные вещи, не поддающиеся осмыслению. В их родном городе происходит такое, отчего стынет в жилах кровь. Чьи-то дочери гибли каждый день, и все это проходило через крохотные ручки Риты, которая сама не понимала, что делала, но думала, что спасает от беды своих близких. Он понимал, что, возможно, все это именно так. Ведь не стал бы тогда устраивать спектакль с похоронами Стеван. И втайне подойдя к нему, не передал бы ключ и записку, не спрятал бы он здесь Риту и не звонил бы с разных номеров. Черт побери, в голове была какая-то каша, которую нужно было разобрать по деталям. Но не хотелось верить во все это.

Он молча обнял ее и крепко прижал к себе, позабыв о ее ране на спине. Ей было больно от его касаний, но она не произнесла ни слова, лишь бы он не отпускал ее. Она была лишена объятий тети и Кристиана. Серж остался для нее единственным близким человеком, он был с ней слишком давно, чтобы считать года. Стевана она тоже любила и считала своим близким, но это было не то. Без Александра, возможно, было бы и плохо какое-то время, но все же она бы пережила разлуку с ним и, возможно, расставание навечно. Но Серж для нее был совершенно другим человеком, теперь он был для нее всем. И после того, как он без устали выхаживал ее, возвращал к жизни, как завядший на солнце цветок, она была готова отдать за него жизнь. Конечно же, если все рассудить и разложить по полкам, то именно это она и сделала, отдала свою жизнь ради улыбки близких. Слезы Риты стекали на большие плечи Сержа, который и сам был не прочь всплакнуть. Он отпустил ее.

— И что же будет теперь?

— Видимо, нам придется жить с этим. Я живу с этим уже давно, но тебе придется смириться, забыть и жить.

— Неужели об этом совершенно никто не знает?