Отель «Красный бархат»

Рита открыла глаза и не заметила, как по ее щеке пробежала слеза, она потянулась к сигаретам и смахнула ее со щеки. Город ожил, становился все живее и живее. Она сидела в своем кресле и потягивала сигарету. Зажав ее зубами, она решила собрать волосы в резинку, проведя рукой по затылку, на котором так и не проросли волосы, и кожа осталась такой же обгорелой. Сейчас, конечно, можно было избавиться от этого, но она не хотела. Она не хотела прощаться со своим прошлым, которое напоминало ей о том, что все мы смертны, и что у всех нас есть свои грехи. Она провела руками по запястью, шрамы почти не были заметны, на них были татуировки мандолы, которые плавно уходили в рукав. Злостная роза, которая подвела ее почти к смерти. Приложила руку к груди. Большой и одинокий ворон возвышался над ее грудью, он был продолжением той «трешпольки», которую Серж набил ей на восемнадцать лет. Ворон отделился от стаи и гордо парил в одиночестве.

***

Она вновь вернулась в постель, упав на нее, и перекладывала руками ноги. Она накрыла себя одеялом и молча зарыдала. Ей хотелось побыть наедине со своими мыслями, чтобы Серж не видел ее слез и не пытался успокоить ее. Ей нужно было выплакать и выстрадать все одной. Она лежала и вспоминала каждую минуту, проведенную с Драйнером. Касание его холодных рук, лезвия, которыми он резал ее тело, стеклянная склянка с кислотой, которая то и дело звенела у нее в ушах. Она вспоминала холод и то, как стоило ей прокашляться, цепи звенели и сдавливали ее плоть, делая мучительно больно. Темнота, в которой ей пришлось висеть большую часть времени. Ей начинало казаться, что она видит в темноте. Бредила монстрами, ей слышался чей-то шепот. Перед глазами появлялись демоны, которые касались цепей и раскачивали их. Что это было, она так и не поняла. Обман воображения или ее глаза перестали принимать на тот момент реальность, и демоном она представляла себе Драйнера, который как черт то и дело цокал своими каблуками как копытами. Конечно же, он демон, как его еще назвать, как не демоном. Дьявол, которого хотелось окатить святой водой. Она в ужасе раскрывала глаза и пыталась успокоить себя, пытаясь понять, что всё уже позади.

Когда пришел Серж, было уже темно, Рита спала. Но проснулась от звука отпирающейся двери. Убедившись, что это Серж, она поправила подушку и села.

— И давно ты так сидишь в темноте?

Серж включил свет, прошел к Рите, держа пакет с фруктами.

— Ты же любишь мандарины?

— Да, спасибо.

— Отлично, помою и принесу.

— Серж, я хочу поговорить.

— Конечно. Сейчас. Я все сделаю, и мы поговорим.

Серж приготовился к разговору, принес ей помытых мандаринов и горячий травяной чай.

Рита села поудобнее, попила горячий чай своим охрипшим горлом.

— Прости, что не разговаривала с тобой.

— Я понимаю, не знаю, сколько бы молчал я, если был в таком состоянии.

— Хорошо.

Рита замолчала, задумавшись, с чего же лучше ей начать. Наверно, с самого начала, как и полагается, чтобы слушателю было понятно, о чем речь и к чему это все ведет.

— Наверно я буду говорить очень долго. Прошу, не задавай пока вопросов, просто слушай. И после услышанного ты не должен будешь обсуждать ни с кем это, кроме меня. Это будет нашей тайной. Должна сказать тебе, что знание этого тяжелая ноша. И ты начнешь меня ненавидеть, я готова принять твою ненависть. Но прошу тебя, не отворачивайся от меня. Так что, спрошу тебя, хочешь ли ты это знать? И знай, что и в дальнейшем тебе придется общаться со мною так же, как и раньше.

— Рита, я готов узнать вашу тайну. Уж если ты уверена в Стеване, во мне не должна и вовсе сомневаться. Ты же знаешь, что я буду молчать до самой смерти.

— Не говори так. Ты мне нужен. Тем более, что кроме тебя у меня никого не осталось. Тот факт, что тетя и Кристиан живы, будет греть меня всю жизнь. Но их больше нет, я для них мертва.

Она тяжело вздохнула и опустила глаза, Серж заметил, что глаза ее красные и что, вероятнее всего, она очень долго плакала, пока его не было рядом.