Отель «Красный бархат»

— А как, по-твоему, я должен это ей сказать? Серж, я не вижу другого варианта.

Серж молча склонил голову к груди и больше не произнес ни слова, пока Александр пытался все объяснить обескураженной Рите.

— Рита, то, что мы с тобой провернули, это опасно как для меня, так и для тебя. Также и для тети и Кристиана, и теперь для Сержа. Мы с тобой говорили об этом не раз, разве ты не помнишь. Все в безопасности после твоей смерти.

Губы Риты задрожали и она заплакала.

— Но как же, как же…?

Снова кашель. Александр подошел к ней и взял за руку.

— Я понимаю, это все очень тяжело. Но тебе придется смириться с этим.

— Но, как же тетя и Кристиан?

— Рита, тебе придется забыть о них.

— Каким образам я должна забыть? Ты в своем уме, как я должна забыть тех, кто мне дорог?

Она дернулась вперед и выдернула капельницу из руки.

— Серж, давай сделаем успокоительного.

Серж быстро набрал шприц и, удержав ее руку, сделал ей укол. Через пятнадцать минут она заснула.

— Это было очень резко!

— Я не мог по-другому. К этому разговору она будет возвращаться часто. Даже не знаю, как она это переварит в себе.

— И кем же она теперь будет?

— Я что-нибудь придумаю, доверься мне. Все, мне пора идти, пока в отеле не начали возникать вопросы. Еще раз спасибо, Серж.

Серж молча остался, только подал ему руку и посмотрел вслед, как он уходит, закрывая за собой дверь.

Он присел на диван и смотрел на нее. Так и заснул. Когда он открыл глаза, было уже светло. Рита лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок. Он подошел к ней и попытался заговорить. Она начала первая.

— Как ты допустил это?

— Что?

— Мои похороны.

— На тот момент я не знал, что ты жива. На похороны пришел Стеван, и, найдя меня, передал ключи и адрес. Сказал, чтобы я на следующий день был тут с продуктами и медикаментами. Не поняв его до конца, я так и поступил. И нашел тебя тут без сознания. Слава богу, что я не замешкался и не засомневался и сразу пришел. Ты была настолько плоха, я перевязал тебя, раны гноились. Был какой-то кошмар. После ты спала почти сутки, лишь потом я решил тебя разбудить. Я никому ничего не сказал. Александр просил меня не делать этого. Я не мог поступить иначе, ведь я не знаю, что за тайны вас преследуют. Да и ухаживая за тобой, и видя, что с тобой, я убедился, что для меня этого достаточно, чтобы молчать.

— Спасибо! Ты сделал все правильно. Стеван прав, никто не должен знать. Но я не могу смириться с этим и успокоить свое сердце, чтобы оно так не болело. Эта боль в груди! Она убивает меня. Ты понимаешь, что нет меня больше, что Рита умерла. И умерла для всех, в том числе, и для себя. Я не смогу увидеть больше тетю и Кристиана. Рада, что ты здесь, со мной. Александр молодец, что придумал это все. Я не знаю, как благодарить тебя! А сейчас можно тебя попросить об услуге.

— Конечно, все что угодно!

— Прошу тебя, оставь меня наедине с мыслями, я хочу побыть одна.

— Но!

Она перебила его.

— Не бойся, с собой я делать ничего не стану. Наверно, не для этого я прошла эти муки, чтобы так глупо поступить. Мне просто нужно побыть одной. А тебе нужно навестить салон.

— Хорошо, но прежде ты поешь!

— Договорились.

Он вновь осмотрел Риту и перевязал, сделал ей систему и дал все лекарства. Он оставил ее, пообещав прийти ночью, с чем она согласилась. Стоило Сержу закрыть дверь, как Рита схватила подушку из-под себя, накрыла ею свое лицо и закричала так громко, как могли выдержать ее гланды. Они трепетали и болели, но она не останавливалась. Затем швырнув подушку на пол, молча рыдала, смотря в потолок.

— Как мне жить, что мне делать!? Кто я после всего этого?

Около двух часов она терзала себя, затем заснула и проснулась оттого, что вновь перед ней стоял Драйнер. Улыбался, и был доволен собой. Она привстала с постели и решила попытаться наступить на ноги. Раны на ногах затянулись темной коркой, которые трескались, стоило ей шевельнуться, спина гудела, и кругом тянуло, стоило ей сделать любое движение. Она чувствовала, как трескаются засохшие раны, как ей становилось от этого больно. Она терпела. Поставив ноги ровно на пол, она перевела на них весь свой вес. Колени затряслись, и она сделала шаг к окну, навстречу рассвету. Она чувствовала, как ноги уходили от нее, не хотели слушаться, но она все же сделала пару шагов и оперлась о подоконник.

— Боже, есть ли ты? Я не знаю, верить мне в тебя или нет. Ты допустил смерти сотен девушек, я видела все это, и сама стала жертвой. Почему ты допустил это? Для чего столько женщин умирает мучительной смертью?! Для чего? Я не понимала всей этой боли, пока не оказалась сама жертвой. Мне хотелось умереть. Как же тяжело слышать, как человек молит о смерти. Я просила, и я видела себя со стороны, и я видела всех этих женщин, которые молили так же, как я. Через какие адские муки нужно пройти, чтобы сказать это. Господи, подскажи мне, есть ли ты?

***

Она смотрела на голубое небо, и солнечный свет прожигал ее глаза.