Отель на краю ночи

– Не надо крутить, мой мальчик, мое сердце занято. Просто любуйся, – посмотрела на дно пустого бокала еще не дама, но уже и не девушка.

– Может ли мир крутиться вокруг одной звезды?

– Только вокруг солнца, – указала она на себя, прижав руку к груди. – По крайней мере наш так и крутится.

– Да, да, его неплохо раскрутили, поэтому он так хорошо продается в последнее время.

– Всякой звезде нужна раскрутка. Но я искренне надеюсь, что я не всякая.

– Безусловно, – подлил он звезде еще виски.

– Я это поняла, когда однажды уже стояла на мосту, долго, пока меня не отвлек один молодой человек. На самом деле я не собиралась прыгать, я так боролась со страхом.

– Я знаю.

– Откуда?

– Ну вы же звезда. Про вас все все знают.

– Про меня все все знают, а я про себя ни черта.

– Оглянитесь, все только и делают, что узнают вас. Они хотят знать еще больше, они готовы растащить вашу жизнь на пиксели.

– Как сейчас помню, в коротком черном платье, черных перчатках и в солнечных очках. Все остановились и замерли, я прямо почувствовала себя центром вселенной, люди, машины, дома останавливались, долго смотрели и недоумевали. Такая молодая, такая красивая. Я даже заволновалась, как на сцене в первом спектакле. Я посмотрела в небо. У неба были серые глаза, и меня это успокоило.

– Добрый день, – услышала я спокойный голос. – Вы по какому вопросу?

– По личному.

– По личному? По личному прием окончен. У меня мало времени. А вы кто?

– Я ваш сосед, тот самый мальчик, который жил в соседней квартире лет двадцать назад, может, помните?

– Хорошо, заходите. – «Не помню», – отметила про себя я. А он потянул меня за руку, словно это была ручка двери. – От себя, – сказала я ему.

– День добрый, – снова сказал он.

– Добрый день.

– Прыгать будете?

– Да, а что?

– Вы на сколько записаны?

– А здесь что, по записи?

– Ну, конечно, я на шесть вечера. Пришел пораньше, думал, вдруг свободно будет, смогут принять пораньше. А то знаете же, как бывает, приходишь, а прием окончен.

– Ну это сплошь и рядом, когда не хотят тебя принимать какой ты есть. Вообще-то я думала, что здесь живая очередь.

– А перед вами кто-нибудь занимал?

– Да, был один, занял так много, что не смог отдать, в итоге отдал Богу душу.

– В первый раз?

– Да. Непривычно.

– Ко всему привыкаешь.

– Надоело привыкать, хочется уже разобраться раз и навсегда.

– А вы по какому вопросу, если не секрет?

– Мне страшно, вот я со страхом и борюсь.

– А что именно вас пугает?

– Мне страшно умирать. А вам?

– А мне жить.

– Вот как. Давайте я вас пропущу. У вас проблема посерьезнее моей.

– Давайте, тогда уже вместе, что ли.

– Хорошо.

– Ну как?

– А что, уже?

– Ну да, разве вы не чувствуете, уже летим.

– А эти ремни страховки, они в какой-то момент нас подхватят.

– Нет, это все бутафория. Канем в Лету.

– Вы серьезно? А можно хотя бы на пару часов назад, когда еще в баре сидели.

– Начинается, – я не хотела, я не была готова, я не думала, что так быстро. Ладно, только для вас в виде исключения.

Сцена 4

Теперь уже дверь схватилась за ее ручку и потянула на себя. Хватка ее была железная, такая не отпустит даже если умолять.

Я провалилась в подъезд, дверь за спиной закрылась, проскрипев своим железным голосом – выход всегда есть. Все сомнения остались снаружи. Внутри отеля было тихо, пахло лавандой, на ресепшене сидела птица в очках и что-то пела. Увидев меня, она замолкла, еще сильнее прижалась к телефону и встала, в это время сдвинулся с места лифт. Тяжелый, древний, он надвигался на первый этаж. Птица поправила клюв и показала им на лифт, который остановился. Я поднялась по каменным ступеням. Лифт открылся, навстречу вылетела та же самая птица, в лифте стоял мужчину в джинсах, рубашке и тапочках. «Метрдотель?»

– В бар? Проходите, – успокоил он девушку одним только словом. – Администратор сегодня улетела раньше, сам в роли портье.

– Вы про этих двух милых птичек?

– Она одна, просто летает за двоих.

– Я, когда в первый раз их увидела, думала, что у меня раздвоение сознания.

– Я бы сказал, расстройство.

Девушка стала осваивать обстановку лифта. Тяжелая массивная мебель провожала ее из гардероба, где она оставила свое пальто. «Откуда взялось пальто?»

– Это ваше прошлое, оставьте, я повешу его здесь, если понадобится, наденете в любой момент, но думаю, что вряд ли. – Присаживайтесь, – предложил метрдотель девушке место в большом кресле. Сам сел в другое, по диагонали, напротив.

Девушка играла в нерешительность. Было что-то нетронутое, несовременное, несорванное в ее смуглом образе. Казалось, она собрала все «не» этого мира.

– Садитесь, чувствуйте себя как в лифте с незнакомым мужчиной, – указал метрдотель на кресло, стоящее у стола. Его бабочка слетела с шеи и, порхнув крыльями, села на спинку кресла первой. Девушка последовала за ней. В кресле было неудобно. Наконец, она закинула одну ногу на другую, колени встали одно на другое, как звенья в одной цепи. Теперь руки, не найдя им место, положила сверху на колени. Закрылась.

– Можете не закрываться, я все про вас знаю.

– Где-то я это уже слышала сегодня.