Отель на краю ночи

— У вас есть десять минут, — сказал он. — Через десять минут я выставлю вас отсюда. О чем вы хотели поговорить?

— Перед тем как приехать сюда, я навел кое-какие справки, — сказал детектив. — Вам пришлось выдержать настоящий бой, чтобы доказать свое право открыть в этом месте отель. Да и потом пришлось несладко.

Внешне Рувим Иосифович остался абсолютно спокоен. Однако Егор заметил, как по лицу хозяина «Медузы» пробежало нечто вроде тени. Грач снова поднес стакан к губам и немного отпил.

— Если вы об исчезновении постояльца, то эта история не принесла мне большого вреда. — Рувим Иосифович пожал плечами. — Возможно, сейчас он лежит в шезлонге на берегу Тихого океана и потягивает из бокала коктейль.

Егор нетерпеливо тряхнул головой и сказал:

— Я имел в виду не исчезнувшего постояльца, а скандал, который сопровождал строительство.

Стакан замер у губ Грача. Несколько секунд он сидел молча, затем сказал:

— Богатым людям многие завидуют. Я давно перестал обращать внимание на визг недоброжелателей. Я не воюю с «моськами».

— Верно. — Егор прищурил серые глаза. — Вы предпочитаете от них откупаться.

Грач проговорил глухим голосом:

— Деньги способны творить чудеса. Не знаю, на кого вы работаете, но уверен, вам хорошо заплатили.

— За что?

— За то, чтобы вы потрепали мне нервы.

Коренев улыбнулся.

— А может, я за идею работаю?

— Это вряд ли, — с едва заметной усмешкой проговорил Грач. — Я хорошо знаю типов, подобных вам. Давайте не будем продолжать бессмысленный разговор. Просто назовите сумму.

— Не понял.

— Сколько я должен заплатить вам, чтобы вы убрались из отеля и никогда больше здесь не появлялись?

Лицо Коренева стало холодным и неприязненным.

— Мне уже заплатили, — сказал он. — За работу. И я намерен доделать ее до конца.

Грач помолчал, разглядывая стакан, затем перевел взгляд на Коренева и сухо осведомился:

— Вы любите риск?

— Нет, — ответил Егор. — Но я не из тех, кто его избегает. Кстати, в подвале я видел вашу тетку. Выглядит она скверно. А в наше время людей отдают под суд даже за жестокое обращение с животными.

Грач чуть прищурил темные, недобрые глаза и внимательно посмотрел на Егора.

— И это разнюхали, — без всякого выражения сказал он. — Эта женщина сильно больна, ей необходим сырой воздух. Она меня вырастила после смерти родителей. Не скажу, что моя жизнь в ее доме была похожа на рай, но и адом, в полном смысле этого слова, ее назвать нельзя. Так что сейчас я отдаю старухе свой давний долг.

— Не слишком-то вы ее любите, — заметил Коренев.

— Я не сентиментален и предпочитаю относиться к людям так, как они того заслуживают, — сказал Грач. Он взглянул на часы. — Десять минут истекли. Прошу вас покинуть мои апартаменты.

— А если я этого не сделаю?

— В этом случае мне придется вышвырнуть вас отсюда.

Егор окинул взглядом рослую и грузную фигуру Грача. Мериться с ним силой у Егора не было никакого желания. Он встал с кресла и, не прощаясь, направился к двери. Однако перед тем, как выйти, оглянулся и сказал:

— Наш разговор не закончен. Я докопаюсь до правды, чего бы мне это ни стоило. Вряд ли вы сможете меня остановить.

— Остановить можно любого, — тихо заметил Грач.

Егор холодно усмехнулся:

— Есть только один способ.

Грач улыбнулся и мягко проговорил:

— Возможно, я им и воспользуюсь.

Покидая номер Грача, Коренев оглушительно хлопнул дверью.

15

— Тут довольно хитрый замок, — сказал Альберт и дунул на черную прядку волос, упавшую на глаза. — Открыть его будет непросто.

Он сосредоточенно разглядывал позолоченный замочек кейса, а Ева смотрела на точеный профиль Альберта.

— Какого черта нам его открывать? — нервно спросила она и покосилась на спящего Балогу. — Возьмем кейс с собой.

Альберт покачал головой:

— Нельзя. Представь себе, что мы ошиблись, и у него там пара чистого белья, флакон одеколона и три детективных романа.

— В таком случае он бы не стал запирать кейс на ключ.

— Кто знает. Может быть, у него такая привычка.

Ева поморщилась. Пока Альберт добирался до номера, она успела одеться, но ей до смерти хотелось принять душ. Она чувствовала себя грязной.

— Что же нам делать? — спросила Ева, все больше злясь. — Может, разрезать ножом?

Альберт нахмурился и покачал головой:

— Это качественный кейс. Под кожей — сетка из очень тонкой и очень крепкой стали. Пилить ее мы будем до утра.

Рассудительный голос Альберта окончательно вывел Еву из себя.

— Не надо рассказывать мне, как все плохо, — резко проговорила она. — Лучше скажи, что ты намерен делать?

— Попробую открыть, — спокойно ответил Альберт. — Этот идиот проспит до самого утра. Времени у нас — вагон и маленькая тележка.

Ева сжала зубы.

— О господи, как ты любишь болтать, — пробормотала она. — Открывай этот чертов замок!

Альберт достал из кармана связку каких-то железных крючочков и принялся по очереди пихать их в замочную скважину кейса. Ева смотрела на это со скорбной гримасой. Ей все происходящее казалось сценой из какого-то дешевого детектива. Спящий богач на кровати, двое любовников у кейса с сокровищем, ночь, тревога, дождь и шум морского прибоя за открытым окном.

— Ну, как? — нетерпеливо спросила Ева.