Отель «На неведомых дорогах» — 3

– И что же ты, жена моя, сделаешь?! – в руке Даждьбога сверкнула молния, – отойди в сторону и дай мне пройти!

Дверь терема с грохотом захлопнулась за разгневанным богом.

– Ой, горе мне, горе, – ревела Жива, усевшись на лавку, – ой, дура я, дура!

– Что случилось, сестричка? – в горницу вошел Перун, заехавший проведать молодую семью.

Жива, не скрывая подробностей, рассказала брату о событиях сегодняшнего дня.

– Не реви! – Перун погладил сестру по голове, – что дура – это верно! Нет бы держать язык за зубами! Все вы, бабы, одинаковы. Язык вперед мозгов работает!

– Хватит меня учить! – взвизгнула Жива. – И без тебя тошно! Лучше скажи, как быть?! Что дальше-то делать?! Как мужа в семью возвратить?!

– Ну, из семьи он еще не ушел, – рассуждал Перун, – да и, думаю, не уйдет. И не потому что так уж сильно тебя любит, а оттого, что не захочет с нами ссориться. Думается мне, что грядёт война за передел сфер влияния! И остаться Даждьбогу без поддержки нашей семьи совсем не с руки.

– А как же этот выблядок?! – неистовствовала богиня. – Так и останется у меня под боком жить, одним своим существованием напоминая о мужненой измене?!

– Уладим и эту проблему, – усмехнулся Перун, – только не сейчас, а чуток погодя. А ты успокойся, и, когда вернётся муж, веди себя с ним, как ни в чем не бывало!

– А он вернётся? – всхлипнула Жива.

– А куда ж он денется? – усмехнулся брат.

***

Едва Ягиня успела успокоиться после визита Живы.

Едва справилась с делами, коих по весне, что у смертных, что у богов немеряно.

Едва вошла в терем и села к столу, чтобы спокойно выпить чаю, как услышала хлопнувшую дверь, оповестившую о новом визитёре.

Даждьбог преодолел отделяющее от Ягини расстояние в два шага.

Подхватил её. Прижал к сердцу:

– Ну почему ты мне ни о чём не сказала?! Ведь знала уже накануне моей свадьбы!

– Знала, – не стала лгать богиня, – но мешать тебе не хотела. Не хотела стать причиной ссоры между тобой и роднёй Живы.

– И что же нам теперь делать? – в голосе бога звучала растерянность.

– Как что, – Ягиня мягко отстранилась, – будем жить дальше. Ты возвращайся к жене, занимайся своими делами.

– А ты? – прошептал Даждьбог.

– А я, – усмехнулась богиня, – рожу сына и буду его воспитывать.

– Ты думаешь, у нас будет сын? – удивился бог.

– Конечно! – кивнула уверено.

– Что я могу для вас сделать? – Даждьбог уже смирился с принятым не им решением. – Чем могу помочь.

– Сейчас нам не нужна никакая помощь, – вздохнула Ягиня, – просто постарайся сделать так, чтобы Жива перестала ревновать. Навредить здесь, в лесу, ни мне, ни сыночку она не сможет, но и нервничать из-за её визитов я лишний раз не хочу. Ну а коль возникнет нужда, обращусь к тебе за помощью. Уж не обессудь.

***

Только однажды Ягиня попросила о помощи Даждьбога.

Когда во время войны богов Перун вложил мечь-кладенец в руку добра-молодца, ставшегося выслужиться перед богами. Не захотел Перун, чтобы вина за смерть Кощея пала на него.

И пришлось Даждьбогу обратиться к Первородным, которые помочь согласились, но за жизнь сынову затребовали плату немалую от его матери.

Ни на секунду не задумалась Ягиня, отдавая свою ногу, согласившись всю жизнь шкандыбать на деревянной подпорке.

Оживили Первородные Кощеюшку.

А уж спрятать смерть сына, да так, чтобы ни человек, ни бог не сумели впредь на жизнь его посягнуть, сам Даждьбог и помог.

Подарил сыну остров, куда никто ступить не смет без позволения его владельца.

Да и смерть сынову уместил на кончике иглы, что спрятана в яйце, помещенном в утку, которую засунул внутрь зайца, посаженного в сундук, подвешенный на ветвях старого дуба, растущего в заповедной роще посреди острова Буяна.

***

Не ждала, ни гадала Ягиня, что придётся обратится за помощью к Даждьбогу еще когда-то.

Да вот, видать, пришло время.

Нужно отправить Лихо Одноглазое за девушкой по имени Снежана. А переместить его на север сможет кроме Велеса только Даждьбог.

«Север, – думала Ягиня, – слово-то какое придумали! Совсем забыли и боги и смертные, как назывались раньше места эти заповедные! Но если верить тому, что наплёл наш верховный, который не придумал ничего лучше, чем заливать медовухой возникшие проблемы, то, не исключено, что возродятся эти места!»

Додумать и помечтать богине не позволили свалившиеся на середину комнаты, словно с потолка, Кощей и Инспектор.

***

– Что это ты, матушка, сидишь простоволосая, будто нищенка? – удивился Кощей, – негоже перед чужими с непокрытой головой разгуливать!

Ягиня быстрыми движениями доплела косу, уложила её венком вокруг головы, воткнула ближе к затылку черепаховый гребень, сразу закрывший макушку, улыбнулась сыну и получила улыбку в ответ.

– Совсем другое дело! – одобрил Кощей.

– Почему так долго? – поинтересовалась мать. – Я уже успела и переговорить с управляющим и домовым, и заручиться их поддержкой, а вас все нет и нет.

– Нужно было другу моему, – Кощей заговорщицки подмигнул Инспектору, – кое-какие дела завершить.