Отель «Петровский»

– Итак, Иных множество, а ткань пространства и времени между мирами, где они обитают, порой рвется, и тогда миры смыкаются. Различные существа оказываются близко-близко, и сильнейшие питаются слабейшими – их страхом, силой, энергией. Вы, люди, зовете такие места то «сакральными», то дурными. Не постигая незрелым умом сути происходящего, вы чувствуете: в таких местах нельзя селиться и жить.

– Отель «Петровский» – такое место? – спросила Лариса.

Управляющий проигнорировал.

– Нельзя жить, – повторил он. – Но можно умирать. Здесь всегда была больница, люди страдали, болели, те, кому суждено было умереть, – умирали. Иные не убивали, но, как я уже сказал, забирали себе энергию страдания и смерти. Когда человеческое тело больно, человек вырабатывает ее в огромных количествах – и она кормит.

– Это отвратительно! – проговорила Лариса.

– Не более отвратительно чем то, что вы едите мертвых животных. Или радуетесь неудачам и гибели недругов, – парировал Управляющий.

– «Не убивали», говорите? А как же мой муж? А Рогов?

– Им некого винить, кроме себя. Каждый из них был предупрежден. Неоднократно. На холме с давних пор была больница.

– Но она пустовала, – сказал Щеглов.

– Столовая была закрыта, – вырвалось у Ильи, и Управляющий посмотрел на него с новым интересом, как на любопытного зверька.

– Примерно так. Но когда здесь снова появились люди, Иные тоже вернулись. И поскольку люди не могли сами вырабатывать нужную энергию, приходилось принуждать их к этому.

– Надо взорвать этот отель к чертовой матери, – в сердцах бросил Илья.

– Как угодно! Можно сделать это прямо сейчас, вместе с вами и еще одной особой, которая, – Управляющий посмотрел на него, – дорога вам. По крайней мере, двоим из вас. Еще несколько сотрясений, и от здания останутся руины. Но нужно ли это?

– Что вы имеете в виду? – спросила Лариса.

– Решать вам. Я могу оставить вас всех здесь – и вы будете бродить по этому месту, которое будет видеться вам то больницей, то домом, то отелем, питая голодных своим страхом и болью до тех пор, пока не умрете.

– Я так понимаю, есть и другой вариант, – сказал Илья.

Управляющий повернулся в сторону Ларисы.

– Вам будет позволено уйти в обмен на обещание.

– Вы поверите мне на слово? – криво усмехнулась Гусарова.

– Мне кажется, вы уже поняли, что лгать не стоит, – тонко улыбнулся Управляющий. – На этом, господа, разрешите откланяться.

Он отступил назад, выйдя из зоны света, окунувшись во мрак, как в ледяную купель. Илья шагнул вперед и направил луч фонаря на место, где только что стоял Управляющий, но там было пусто.

– Илья, слава богу, я тебя нашла!

Он развернулся так резко, что в шее что-то хрустнуло. Девушка стояла позади них – маленькая, кукольно-изящная и немного странная в своей форме администратора, с фонарем в руке – и смотрела на него, как раньше: не скрывая своих чувств за показным равнодушием.

«Это правда она? Или очередная иллюзия, созданная отелем?»

– Марина сказала, ты меня искать пошел! Это такая глупость, ведь я же…

Голос Томочки ворвался в него – в уши, в душу, в каждую клетку. Она говорила еще что-то, а Илья не мог разобрать смысла слов из-за нахлынувшего на него чувства облегчения и радости.

Глубоко в душе он был уверен, что «Петровский» – обезумевшее, хрипящее от бешенства существо, с клыков которого капает кровавая пена, не отпустит их просто так, заручившись одним лишь обещанием. Оно возьмет какую-то жертву, непременно возьмет – и что, если жертвой окажется Томочка?

То, что она стояла рядом, целая и невредимая, живая и прекрасная, было настоящим чудом. Илья радовался ему больше, чем своему собственному спасению, и был благодарен за это счастье. «Мы вырвались, оно нас отпустило. Теперь все позади», – подумал Илья и тут же понял еще одну вещь, которой не осознал ранее.

– Мы же опять в отеле! – сказал он.

Лариса, все еще ошарашенная пережитым, слабо улыбнулась.

– Ты уже второй раз удивляешься тому, что находишься в отеле, – заметила Томочка, подходя ближе. – Добрый вечер, Лариса Александровна. Все покинули здание. Кажется, толчки прекратились, но все же нам лучше уйти.

Гусарова промолчала.

Щеглов не сводил с Томочки восхищенного взгляда.

– Какая вы красивая сегодня, – глупо сказал он.

– В темноте? – насмешливо спросила Томочка и посмотрела не на Рому, а на Илью, точно ждала чего-то.

Но он так и не смог найти сил что-нибудь произнести. Это случается, когда сказать нужно слишком многое.

Чувство покоя охватило Илью, и в голове не было места ничему, кроме мысли о том, что все закончилось, никто не пострадал и больше уж не пострадает.

Глава седьмая

Почти трое суток – он не спал уже около шестидесяти часов. Вчера не выдержал, вырубился прямо в коридоре, сидя на стуле: просто что-то в организме отключилось, картинка перестала выводиться на экран, изображение погасло. Но прошло каких-то десять минут – и Илья очнулся, вскочил, переполошившись, тараща глаза.