Читаем Отель «Прага» полностью

Да, кажется, она нашла наконец верное слово, объясняющее бурю эмоций, слезы и все остальное, что не вписывалось в привычный образ и стиль ее жизни: потрясение. Конечно, конечно, она была потрясена. Она не видела Алекса много лет. Она даже редко вспоминала о нем последние годы. И то, что произошло вчера, было событием невероятным.

Лина никогда не верила в чудеса. Вернее, какой-то частью души, детской, наивной, – верила, но знала точно, что если они и случаются, то не с ней. Ее жизнь была проста, естественна и ничем не удивительна. О ней нельзя было написать роман. Просто потому, что писать было не о чем. Однажды, давно, она ехала в поезде и в купе разговорилась с женщиной своих лет, жившей в каком-то провинциальном городе. «О моей жизни, – говорила та женщина, – можно написать роман. И не один». О жизни Лины можно было написать разве что рассказ. Ни страстной любви, ни ярких событий – ничего не пережила она, ничего подобного. Разве что поначалу, с Виктором, первые несколько месяцев было что-то похожее на страсть…

Лина усмехнулась, припоминая. Оба они, тогда совсем еще молодые, бросились в свою неожиданную любовь как в пропасть, и какое-то время больше ничего вокруг не замечали. А потом как-то утряслось, утихло. И началась мирная совместная жизнь, которая устраивала всех – и родителей с обеих сторон, и Лину, и Виктора. Простая жизнь, но все-таки озаренная любовью – это было совсем неплохо. Вероятно, это даже можно было считать чудом, в которое Лина не верила – по отношению к себе. Но сейчас, после пережитого ночью и утром, и это чудо не казалось чудом, и прожитая жизнь представлялась тусклой, словно Лина отплыла на корабле далеко-далеко и теперь видела свет своего маяка в густом тумане.

Но что ей было делать теперь? Этот вопрос возник неожиданно. Хотя Лина неоднократно уже думала над тем, что случилось, ей ни разу даже в голову не пришло спросить себя: что теперь?

Она встала, прошлась по комнате. Боль постепенно проходила. Но осадок – острая, жгучая печаль – остался. Собственно, ответ у нее был. Наверное, он появился одновременно с вопросом. И был, без сомнения, правильным: ничего. Ничего не делать. Поблагодарить судьбу за чудо, которое она все-таки подарила ей, и продолжать жизнь дальше. Привычную, комфортную жизнь с любимым человеком.

И словно в подтверждение того, что она все решила верно, затрезвонил ее мобильный. Звонил Виктор.


***

Инме хотелось повторения, но у Алехандро уже просто не было сил. Он отвернулся от нее, натянул на себя одеяло.

– Окей, – легко согласилась она, обняла его, прижалась к его спине и вскоре уснула.

Этот сон ее, Алехандро знал, продлится всего полчаса или меньше, а потом она откроет глаза, несколько секунд будет заново привыкать к окружающему миру, и наконец ее бурная энергия возьмет свое и она вновь начнет приставать к нему, или, если он не ответит, поднимется и займется какими-нибудь своими делами – примется строчить стишки, блуждать в интернете или читать книжку.

Несмотря на то, что Алехандро ощущал себя абсолютно усталым и разбитым, он сомневался, что сможет сейчас уснуть. Ничего, до вечера он дотянет, а потом уже все наладится – Инма рядом, бессонница отступит и он сможет целую ночь проспать крепким сном, а наутро встанет бодрым и свежим, они соберут вещи и поедут в аэропорт.

Все эти простые мысли успокаивали и усыпляли. Алехандро почувствовал, как все-таки проваливается в дремоту, не стал этому сопротивляться и на несколько минут уснул.

Проснулся он почти одновременно с Инмой, на какой-то миг позже нее. Она уже обнимала его, но отдачи от него так и не было, и она, потянувшись, зевнула, улыбнулась и села на кровати.

– Я так люблю, когда ты делаешь мне сюрпризы, Алехандро, – сказала она, сидя вполоборота к нему, надевая халатик.

– Что ты имеешь в виду? – буркнул он.

– Ты знал, что я спешу к тебе, и заранее разделся! Ты как молодой мальчик, Алехандро. Такой же пылкий и такой же романтичный.

Алехандро, конечно, не стал сообщать ей, что и не думал раздеваться к ее приходу, а просто не успел одеться после ухода Лины и после душа.

Вяло улыбнувшись, он сказал:

– Спасибо.

– Ты встанешь?

– Да, сейчас.

– Я хочу есть, а ты?

– Я тоже.

– Ты что-нибудь ел со вчерашнего дня? Или только пил?

Инма критически осмотрела комнату, покачав головой при виде руин на столе, состоящих из полупустых бутылок и нескольких немытых рюмок.

– Ел, кажется.

– Когда?

– Днем, кажется.

– Алехандро! Так ты уже почти сутки без еды! Тебе же нельзя, у тебя желудок!

– Перестань, Инма, – отмахнулся он, с трудом поднимаясь. Все тело ломило, как после тяжелой работы на рудниках. – Я в норме.

– Еще и столько выпил!

– Ну хватит. Ты становишься похожа на свою мамашу. Такая же курица.

– Алехандро!

– Ладно…

– Спустимся в ресторан?

– Хорошо.

– Только надень костюм.

– Зачем?

– Ради меня.

– Зачем?

– Так надо, Алехандро. А я надену красивое платье.

– Ладно…

– Но сначала я в душ.

– Давай.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Классическая проза / Проза