Отель «Северное сияние»

– Ты его хоть включал? – тихо спросила Люси, изображая спокойствие, хотя внутри все переворачивалось от негодования.

Олафур замешкался. На Люси он не смотрел, только продолжал трогать одежду. Теперь он разглаживал свою фланелевую рубашку.

– Если бы ты помог с электричеством, ты бы нас очень выручил.

Олафур неуверенно посмотрел на нее, будто не понимая, почему она так спокойно и тихо с ним разговаривает. Люси почти видела, как у него в голове крутятся шестеренки и он пытается решить, соврать или признаться во всем. Она была уверена, что за всеми этими мелочными проделками стоит он, но у нее не было доказательств. Вот только, как сказали бы кадровики, у нее не было поддерживающих доказательств.

– Я знаю, что эта ферма принадлежала твоей семье. Ты здесь рос.

Ее замечание вызвало мимолетную реакцию: глаза на секунду расширились, в них промелькнуло удивление.

– Ты отлично знаешь здание. Ты наверняка знаешь, где кроется источник проблемы, – сказала Люси, от души надеясь, что Олафур упростит ей жизнь и сознается. И поможет с электричеством.

Олафур уставился на нее. Его губы шевелились, будто он хотел что-то сказать, но не мог.

– Ладно тебе, Олафур. Я знаю, что это был ты.

Она подалась вперед и впилась в него взглядом. Говорила она увереннее, чем думала. Не то чтобы она знала, что это был он, но и Шерлок Холмс никогда не раскрывал дел, виляя вокруг да около.

– Пока еще никто не понял. Но когда они поймут… – Люси выдержала паузу, изучая его взглядом. – Они разочаруются в тебе, так ведь? И что ты будешь делать? Тут все друг друга знают, слово распространяется быстро. Другую работу найти будет сложно. О тебе вечно будут переговариваться, за спиной или в лицо. Людей-то немного. – Люси невесело улыбнулась. – И вот что я тебе скажу: это будет отвратительно, уж я-то знаю. Все будут о тебе шептаться или смеяться над тобой.

Горечь в ее голосе добавила словам окраски и яда. Олафур свел густые брови к переносице и поморщился в сожалении.

– Я… Я…

Люси кивнула, побуждая его продолжать.

– Ферма… – он вытянул руку. – Принадлежала моей семье.

Он закрыл лицо руками.

– Я… Я не… Я хотел… – слова покинули его, плечи задвигались. Люси поняла, что он плачет. – Я знаю, я неправильно поступил… Я… Это был наш дом. Пока мне не исполнилось четырнадцать. Педерсен купил его за гроши. Мой папа пил. Он потерял сначала работу, потом ферму. У нас ничего не осталось, и Педерсен это знал. – Олафур шмыгнул носом и помотал головой. – А теперь он будет зарабатывать на отеле деньги. Он нажился на нашем горе. Нам пришлось переехать в Рейкьявик к моей тетушке, сестре мамы. Мои родители разошлись.

Его усы дрожали.

– Я хотел, чтобы у Педерсена не получилось продать отель. Чтобы он не заработал денег.

– Мне очень жаль. – Люси склонила голову набок, искренне жалея мужчину. Она знала, что такое упасть на самое дно. Но простить его ей было сложно, ведь он даже не думал о других. – Это ужасно, что с тобой такое произошло. Но как же Гекла, Бринья, Гюнар? А если бы отель закрыли, потому что гостей больше нет? Что бы они делали без работы?

Судя по ошарашенному выражению его лица, о таком он даже не думал.

– Как думаешь, электричество сегодня вернут? – Олафур закивал. – И проделки в отеле закончатся?

Снова кивок.

– Тогда наш разговор окончен. Все совершают ошибки. – Как и сама Люси, это уж точно. – Все заслуживают второго шанса.

Люси на секунду замолчала, вспомнив, каким разбитым выглядел Алекс.

– Но, если это продолжится, тебя отсюда вышвырну без всяких предупреждений, – она взглянула на часы. – Вернешь электричество сам или Хенрика позвать?

– Я сам, – пробормотал Олафур себе в бороду. – Спасибо.

Он побрел к выходу, как большой косматый медведь, которого одолели в бою. У выхода он остановился.

– Простите меня. Спасибо, что не…

Люси поджала губы и отрывисто кивнула. Хочется надеяться, что о своем решении она не пожалеет.

– Через пару дней меня уже здесь не будет. Говорить новому менеджеру я ничего не буду. Тебе повезло, но не все такие же великодушные. А теперь иди и верни нам электричество.

Когда Олафур ушел, Люси плюхнулась в кресло. Она прислонилась лбом к столу, положила на него руки, ощущая гладкую поверхность. Девушка прикрыла глаза, чувствуя, как ее покидает вся энергия, словно воздух, выпущенный из шарика. Ей придется начать все сначала… Она села прямо, посмотрела в окно. Тьма уже опустилась на город, только снег подсвечивал происходящее. Люси снова стала кусать губу, которая уже зажила. Она распрямила плечи. И ее раны тоже зажили. Она больше не будет уходить, поджав хвост. Теперь здесь будет работать Гретхен, но это Люси превратила отель в уютное прибежище, где гостей приветствуют тепло и радушно. Если верить репутации Квентина Оливера, то Люси отдает отель в хорошие руки, хотя ей и не понравилось, как эта девица совершенно бестактно объявила, что теперь это ее должность.