Отель сокровенных желаний

Спустя двадцать минут, расположившись в уютном отдельном кабинете фешенебельного заведения на Литейном, Роман произнес:

— Как будто и не побывали сегодня в «Петрополисе» и не наткнулись на труп…

Изучая меню, Диля подняла глаза и поправила:

— Ну, не сегодня, а уже вчера. И не на труп, а на отрубленную кисть левой руки…

Закрыв меню и положив его на стол, девушка вздохнула:

— Есть совсем не хочется, как об этой страшной находке думаю… Бедная Алина…

Роман взглянул на нее и сказал:

— Тогда, в сороковом году, вы сказали, что тоже нашли отрубленную кисть, а тело исчезло. Но ведь, насколько я в курсе, тело потом все же отыскалось? И если события настоящего связаны с событиями прошлого, может, нам тоже попытаться искать тело Алины там, где нашли то, другое, в тот год?

Появился вышколенный официант, который принес крепчайший черный кофе. Когда он удалился, Диля иронично заметила:

— Судя по всему, ваш дедушка, или кто он там вам, все же кое-что рассказывал… Он точно заметок не оставил?

Роман поспешил уверить, что не оставил, а Диля, сделав глоток кофе, заявила:

— Потому что, если все же оставил, то я требую, чтобы в них была указана выдающаяся роль моего дедушки и моей прабабки! Да, ведь Антонина Величай принимала участие в расследовании и этого ужасного происшествия. Увы, это стало ее последним расследованием…

Девушка вздохнула, отпила еще кофе, а потом снова раскрыла меню.

— Раз уж я вас пригласила, то, наверное, все же что-нибудь закажу, потому что после всей этой нервотрепки аппетит разыгрался.

Роман улыбнулся:

— Может, отбросим формальное «вы» и перейдем на «ты»? С Красиным вы… ты… даже в щечку целуешься…

Диля громко вздохнула и возмутилась:

— Что один, что другой! Ладно, против «тыканья» ничего не имею, однако целоваться с тобой я не буду… А от Ярослава мне понадобилась кое-какая информация…

Она смолкла, и Роман произнес:

— Ага, ведешь собственное расследование? И, конечно же, не хочешь говорить, что удалось узнать и в каком направлении работаешь? Однако, как профессионал, могу тебе посоветовать: оставь ты эту затею! Давай работать вместе, как мы сегодня вместе четко и слаженно работали!

Диля посмотрела на него исподлобья и процедила:

— В нашей семье всегда работали поодиночке. Так что я не намерена изменять этой традиции.

— Диля, это неразумно и опасно! — повысил голос Лялько. — Кто-то убил уже двух женщин — Викторию и Алину! И…

Он сделал паузу и провозгласил:

— И я не хочу, чтобы ты стала третьей!

Отхлебнув кофе, журналистка заявила:

— Ты лучше за собой присматривай, а не за мной! В жертвы меня записал! Может, убийца и до тебя доберется! Да, веду расследование, но ведь ты со своим папашей тоже ведешь? Теперь, как понимаю, на князюшку работаете?

Появился официант, чтобы принять заказы. После того, как они снова остались одни, Диля сказала:

— Ну что же, так и быть, поведаю, что мне стало известно от дедушки. Потому что он был знатным рассказчиком. Итак, стоял жаркий июнь тысяча девятьсот сорокового года…

«Петрополис», лето 1940 года

— Какой, однако, жаркий июнь! — заявил, отдуваясь и вытирая с лица пот большим клетчатым платком, товарищ в парусиновом костюме и большой фетровой шляпе.

— Доброе утро, Иван Герасимович! — приветствовал его Роберт Величай, невысокий темноволосый молодой человек, знавший всех постояльцев гостиницы «Петрополис» поименно. — Ваш автомобиль уже подан!

Иван Герасимович, благосклонно взглянув на юношу, поблагодарил и, продолжая вытирать лицо платком, зашагал по холлу к двери-вертушке, над которой висел огромный портрет товарища Сталина.

Антонина Величай, дама неполных пятидесяти лет, выглядевшая, однако, гораздо моложе, как всегда, подтянутая, как водится, с приветливой улыбкой, как принято, знавшая, что нужно каждому из гостей, произнесла вполголоса:

— Робик, и не забудь поставить Ивану Герасимовичу в номер воду с дольками лимона, что пришлась ему по вкусу… И мятные леденцы, он их уминает тоннами!

Роберт быстро взглянул на родительницу и ответил:

— Я уже отдал распоряжение Раисе, мама.

Антонина, продолжая приветствовать гостей, не удержалась, чтобы не посмотреть с любовью на сына. Роберт был ее гордостью и радостью — и Антонина мечтала, что после того, как она рано или поздно уйдет на пенсию, он станет новым директором «Петрополиса».

И сам Роберт, как ей было отлично известно, также мечтал об этом.