Отель 'Трансильвания'

Мадлен всмотрелась в лицо мужчины, стоящего перед ней, и увидела то, чего раньше не замечала. Матовый блеск его кожи, подобный свечению, исходящему от древних папирусов, явственно говорил об истинном возрасте графа

- В юности,- произнес Сен-Жермен, пристально глядя в ее глаза,- я был, что называется, долговязым. Теперь я едва ли могу считаться человеком среднего роста. Пройдет лет четыреста, от силы пятьсот, и я сделаюсь карликом.

Он подошел ближе к Мадлен, протянул руку и неясно коснулся ее щеки.

- Сен-Жермен,- еле слышно шепнула она, накрывая его пальцы ладонью.

- Не искушайте меня, Мадлен. Вы не понимаете, с чем столкнулись...

Сделав над собой усилие, он опустил руку.

- Идемте, я отведу вас к тетушке. Граф отступил и указал глазами на дверь.

- Запомните все, что тут говорилось о Сен-Себастьяне, и остерегайтесь. Я буду вас охранять, но зло коварно - вслушивайтесь в себя. УМ и проницательность - лучшая ваша защита. Если придется взывать о помощи спрячьте гордость в карман. Кричите - и я услышу.

Мадлен досадливо передернулась и коснулась его руки.

- Этот эликсир жизни,- пристально глядя на графа, спросила она,- как вы его добываете? Сен-Жермен замер, восхищаясь ее отвагой.

- Я его пью,- жестко произнес он.- Спросите Люсьен Кресси.

- Так я и думала,- кивнула Мадлен.- В этом причина ее болезни?

- Нет,- глухо ответил граф, отнимая руку и отступая.- Это скрашивало ее одиночество. В противном случае я бы даже не приблизился к ней.

- Она знала, что это вы? Сен-Жермен усмехнулся.

- Ей снились сны, дорогая. Дивные, чарующие сны. На какой-то миг она расцветала. Но приходило утро, и все возвращалось на круги своя.

Граф надолго умолк.

- Добрые сестры рассказывали нам о ночных наваждениях. О мерзких порождениях мрака, пьющих кровь христиан. Но вы сказали, мадам де Кресси это вовсе не претило?

Граф проклял барьер, стоящий между ним и этой любопытствующей особой.

- Несомненно,- сухо ответил он.

На лице ее промелькнуло лукавое выражение.

- Ах, Сен-Жермен, у моего колье опять сломалась застежка,- сморщив носик, прошептала Мадлен.- Она немилосердно царапает кожу. Посмотрите там, кажется, кровь.

Взгляд графа невольно метнулся к ее горлу, глаза его потемнели.

- Разве не вы собирались подсунуть мне овцу или лошадь?

Слова, которым он попытался придать оттенок иронии, прозвучали как мольба о пощаде.

- Только если вам понадобится больше, чем во мне есть.

Сен-Жермен рассмеялся, но уже с искренним восхищением.

- Мне нужно не больше бокала. Но... это небезопасно,- быстро добавил он.

- Небезопасно? - с блестящими от нарастающего возбуждения глазами переспросила Мадлен.

- Если я возьму слишком много...

Сен-Жермен взял девушку за плечи и легонько встряхнул. Когда он заговорил, голос его был едва слышен.

- Если я буду брать слишком много или слишком часто к этому прибегать, то после смерти вы превратитесь в такое же, как я, существо - нечистое, отвратительное, преследуемое и отверженное людьми.

- Вы не отверженный,- возразила она.

- Я был отверженным. Но я учусь им не быть.

- Ну, один-то разок, без сомнения, не повредит,- рассудительно сказала Мадлен. Она вся подрагивала от нетерпения.- О, Сен-Жермен, не упрямьтесь, прошу вас...

- Я все еще могу проводить вас к тетушке.

- О нет!

Мадлен проворно загородила спиной дверь.

- Я никогда не понимала, как может женщина существовать без любви. Теперь я вижу, что такое бывает. Я наблюдаю за теми, кто меня окружает, и делаю выводы. Они неутешительны, граф! Если меня ждет удел моей тетушки, я хочу хотя бы познать, что это значит - любить и быть любимой.

На лице Сен-Жермена появилось незнакомое выражение, и сердце Мадлен отчаянно заколотилось. Его тонкие сильные пальцы нащупали на ее шее предательскую застежку, и гранатовое колье с легким шелестом упало к ногам.

- Ты твердо уверена, что этого хочешь?..

Руки его уже знали ответ. Уверенными движениями они высвободили из корсажа груди замершей в ожидании девушки и нежно огладили их. Потом граф обнял Маллен, покрывая поцелуями ее веки. Голова Сен-Жермена клонилась все ниже, пока его губы не отыскали ранку...

Тихо вскрикнув, Мадлен прижалась к нему, пьянея от холодящего сердце восторга. О как же он горек и долог - этот первый в ее жизни по-настоящему чувственный поцелуй!

Отрывок из письма графини д'Аржаньяк своему мужу графу д'Аржаньяку.

"14 октября 1743 года.

...В общем, дорогой супруг, я надеюсь, что Вы поддержите эту затею. Ноябрь - тоскливое время года, убеждена, что общество с радостью откликнется на приглашения, которые я собираюсь всем разослать.

Я хорошо понимаю, как дороги вам ваши оранжереи, и почту знаком истинной привязанности и любви, если вы согласитесь поставить к столу достаточно свежих фруктов. Ваши персики вызывают особенно много похвал.

Я уже ангажировала на вечер балетную группу из театра ее величества, а Сен-Жермен обещал сочинить новые арии для Мадлен. Если мадам Кресси к тому времени еще не поправится, он будет аккомпанировать девочке сам - на клавесине или на гитаре. Мадлен от всего этого, разумеется, в полном восторге. Я уверена, она вновь всех поразит.