Отец

Непростой график, признаю. Жесткий и не терпящий корректировок: в нем все именно так, как и должно быть. Случается, и даже нередко, что некоторые ребята не выдерживают. Скажем, молодой парень приезжает в первый раз и горит желанием подтянуть уровень до взрослого. Он берется за дело с излишним рвением, перегибая палку. И да, не справляется, перегорает – и психологически, и физически.

Об этом и утром, и вечером ребят постоянно предупреждают: «Не можете вы сейчас делать то, что делает супер-профи. У них – 80–100 на брусьях, у вас нет возможности это повторить. А Хабиб, Ислам – так те вообще делают по 120. Никак вам этот результат не показать сейчас. Этого нужно добиваться многолетним трудом. Расти потихонечку. Не рвите раньше времени».

Как бы ни хотел парень в 16–18 лет отжиматься 100 раз, как Хабиб, но вряд ли у него это получится. Максимум сделает 30–35 раз. Для него нормально подтягиваться 20–22 раза, а для Хабиба – 30, и без особого напряжения. По канату Хабиб может 3–4 раза залезть, а юноша – от силы два раза. Не все, что мы хотим, можно получить быстро, далеко не все. Надо вести человека правильно и последовательно. Аккуратно наращивать мощность. Я говорю:

– Послушай, ты подтягиваешься 15 раз. Завтра сколько можешь максимум?

– Ну, 17–18.

На самом деле у него и получается 17–18, а люди смотрят, что он и до 19–20, в принципе, дотягивает, но это уже при его максимальном старании. Хорошо – значит, есть куда поднажать. А потом кто-то полез и подтянулся 30–35 раз. У следующего за ним уже нет возможности показать такой результат. И это не страшно, что он подтянулся первый раз 12, – пусть во второй покажет 13. Силы, таким образом, нужно рассчитывать на два подхода, и не стоит расстраиваться, что тот, кто перед тобой, заметно лучше выполняет упражнение – это все наживное.

Если человек бегает за 3:20 километр, то три он должен пробежать хотя бы за 10, максимум 11 минут. Так и ставишь время ребятам потихоньку, корректируя их работу, обозначая цели. И никто никого не загоняет. В первые три дня идет акклиматизация, двигаться немного тяжело. На пятый день становится заметно легче.

Почему поначалу «на вышку» мы ходим? Потому что тяжело бегать. Ты только приехал, у тебя идет акклиматизация. Утром бегаешь на зарядке – после обеда ходишь. Утром 4200 и 3600 метров. Плюс по территории 10 км пешком – нормальное такое расстояние набегает. Кроме того, пьешь воду с кальцием и йодом. Она тоже меняет состояние. Конечно, в горах аппетит лучше, сон крепче – потому, что воздух другой. Это трудно описать – это нужно почувствовать. Когда тепло, я стараюсь, чтобы ученики спали возле можжевельника. Если есть какая-то инфекция, он ее убивает – микробы там не выживают. А еще возле можжевельника через два – от силы два с половиной часа даже уставший человек просыпается. Потому что каждый раз, когда ты набираешься этого воздуха, чувствуешь себя заметно более свежим, бодрым. Даже в солнечный день температура там другая – прохлада стоит. Человек поспал всего 2 часа, но ему кажется, что он беспробудно спал целые сутки: выспался шикарно. В этом тоже есть для ребят большой плюс: спортсмен понимает, что выдержит нагрузки за счет того, что отдыхает за короткое время. Набрался сил – готов к новым свершениям. Я всем постоянно напоминаю: «Я вас привез сюда, и у меня есть цель. Она в том, чтобы вы были лучше, чем все остальные. К этому вас и готовлю – вам остается просто засучить рукава и выкладываться на тренировках и турнирах».

В этот момент даже скептик начинает понимать, что все, что делается в горах, делается для него. Кроме того, каждый держит в голове мысль, что самое легкое для меня – заказать ему такси и отправить домой. Или, если парень не смог выдержать нагрузку, он уезжает сам. Еще вариант – я могу кого-то не стерпеть. Между нами как кошка пробежала. Я говорю – а он не делает, требование не работает. Ему при всех объявляется первое замечание. Второе – это уже предупреждение. Третье означает удаление. Нерадивый спортсмен покидает нас с таким напутствием: «Когда ты одумаешься, когда родители поймут, что ты должен быть здесь – тогда, быть может, и поговорим. А пока я вижу лишь то, что ты нарушаешь дисциплину, вносишь бардак. Я не могу этого позволить».

Кто-то из провинившихся иногда просит: «Давайте я буду дежурным, сделаю что-то нужное, исправлюсь». Если человек хочет искупить вину, обычно это воспринимается положительно. В такой момент один из «ветеранов» встает и говорит: «Три наряда ему вне очереди». Если громкое нарушение – то, может быть, и все пять нарядов. Ну а если и это не действует – тогда точно выставляем вон из лагеря.