Читаем Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие полностью

Над слободой бессвязные стенанья,Старинных пыток честные названьяИ скрип оси заржавленной земной.Молился в храме, аки пес смердящий,Хозяин вещи — жизни настоящей,Замаливал грядущие грехи.Вот он в углу — юродивый, блаженныйИ бешеный, и необыкновенный,Поклоны бьет, коленопреклоненный,Игрою зла навек заворожен.Клубились дни татарскою ордою,Палящий ветер плыл над слободою.Измена за изменою, увы.Горели церкви золотом сусальным,Стоял закат боярином опальным,И в небеса неслись колокола.

* * *

Бессовестной кавказской кривизною,Как Крёз, нечеловечески богат,Он карлик был и резкой новизноюСвоих идей не отличался.Рад Любому уклоненью от Закона,Он свой закон угрюмо создавал.Он яд копил и у подножья тронаСложил один большой лесоповал.Из щепок отлетевших, обнаженныхЕго невероятный пантеон…И стон мильонныйинеутоленныйБеззвучно обнимает небосклон.

* * *

Плетку в руки! Плетку в руки! —И по каменным задам.Получайте для науки —Я еще сейчас вам дам!Вы зачем избили времяИ картинки унесли,И над местностями всемиВой звериный растрясли?Вы куда ведете ветер?На какую благодать?Скоро жить на белом светеВы разучитесь опять.Но пока еще не поздно,Укротите ваш тротил!Чтоб не встал товарищ ГрозныйИ усы не подкрутил.

* * *

Возврата нет. Былому — не бывать.Нельзя вернуться в солнечную Трою,Полюбоваться славною игроюНа рыцарском турнире в Пуатье,Нельзя взглянуть на профиль АриостоИ на проделки графа КалиостроИ вместе с Аввакумом возроптатьИль выпить лала алого с ХайамомЗа красноречие его каламаИ хорасанской розы нежный вздох.Но разве прошлое от нас ушлоИ не живет сейчас под нашим небомВ любом углу и колесница ФебаНе мчится в недоверчивой крови?Спроси себя: случайна ль связь времен?Нет, есть какой‑то мировой законВ чередованье дисков заржавелых.Так надо ль в самом деле удивлятьсяТому, как вытекают друг из другаВек восемнадцатый, жующий пастораль,Век девятнадцатый, кующий злую сталь,И век двадцатый, бьющий без пощады?..

* * *

Нет, не хватать что попадяСегодня я хочу —Отмыть себя от копоти,Отправиться к Врачу.Целитель мой единственный,Здоровье упасиОт слякоти таинственной,Чтоб весел и красивВступил я в воздух матовый,Округу огляделИ перед строем атомовНичуть не оробел.

* * *

Просыпайся, именинник,Выходи смеяться в сад!Пахнет розой холодильник,Дом — звездой, а ты не рад.Что ты скучный? Бог с тобою.Впереди огонь горит.Всё устройство мировоеС блудным сыном говорит.

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее