Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие

Дорогая А.! Наверно, уже сессия прошла и ты всё сдала благополучно. Хочу тебе заметить, что ты не должна тушеваться оттого, что якобы поставила неправильный] диагноз. Ведь псих, диагнозы — это почти гадание на кофейной гуще. Вся прелесть твоей профессии (я имею в виду псих[отерапию]) в том, что каждый здесь — Колумб и ищет вслепую. В сущности, ничего толком не известно. Поэтому и вживаться важнее. Так легче помочь. Это искусство, а не наука. Наука здесь — галоперидол и пр. Что касается мужчин, то это нормально. 1) Ум у тебя слегка мужской, в хор. отношении, 2) когда же еще думать об этом, на пенсии? Но главное в этом — не перейти черту, не потерять головы. Плохо для души, для духа и для жизни. Когда будет настоящее — ты сама поймешь, что это «то». А вообще — хорошо быть целителем! Мало профессий, столь человечных и христианских, невзирая на все злоупотребления и халтуру. Благодари за это, и за чувства, и за смятение чувств, и за всё, что видят глаза и слышат уши. Это жизнь, дар. Поле для выполнения Замысла.

Будь здорова и Богом хранима.

Твой А.

[1981]

Дорогая А.! Тебя, вероятно, занимает вопрос о собственной раздвоенности и раздвоенности людей вообще. Как может быть человек «в двух лицах»? С одной стороны — разум, порядочность, те или иные принципы, а с другой — «почему бы и нет» и пр. Ответ ты нашла сама. Человек — биологическое существо. В нем действуют, и довольно властно, инстинкты — вполне элементарные. Но в то же время он не только и не просто животное. Всё несчастье в том, что эти две наши половинки плохо сходятся. А сходиться могут и должны. Поезд — это машина, энергия, детали, конструкция, но если нет в нем разума (машиниста) — он лишь агрегат, который быстро станет ломом. Так и человек. Низший эрос его толкает слепо, вслепую, и это воздействие очень ощутимо. Но если ему поддаться, то будет лом, хотя и не железный. Коснусь интимного. Ты женщина и должна заранее знать, что в отличие от мужчин интимные отношения доставляют им удовлетворение (кроме разве патологических случаев) только при определенных условиях (любовь, личное соответствие, даже привычка и мн. другое). Без этого манящее оказывается дрянью, глубоко и болезненно разочаровывающей. Я знал даже женщин, которые в удачном браке долго не получали радости от интима. Поэтому надо понимать, что «влечение» есть своего рода обман слепого инстинкта, который отнюдь не вознаграждает женщину. Для нее всё сложнее. Заповедь о хранении себя не есть пустое изобретение. Она оберегает человека от краха. Она противостоит легкомысленному соображению «почему бы и нет». Но на самом деле — именно «нет», и не просто потому, что мы должны быть на высоте, а и потому, что на самом деле это вовсе не нужно и ничего не даст. Многие подруги могли бы (если бы были честны) признаться в этом. Конечно, если женщина это перетерпит, то потом всё приходит. Но для этого нужно превратить сначала себя в половик. И тут уж, ясно, «нет». Задача жизни и красота ее — в гармонии плоти и духа. Чтобы не было двух человек. А один, который управляет свободно своей плотью. Когда это разделяется, выходит та противная раздвоенность, которая тебя коробит. Ждать от других этого — пустое дело. Будь сама, чтобы тебя могли уважать и любить. Я вспомнил одну девушку, которая из любопытства сказала себе: «Почему бы и нет». И с первого раза у нее — ребенок. А отношений — никаких. Встала дилемма: или вступать в жизнь с печатью, или быть матерью–одиночкой — тоже не сахар. Вот и поняла она, хоть и поздно, почему «нет».

Желаю тебе всяческой гармонии.

Храни тебя Бог.

Твой пр. А. М.

[1981]