Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие

Дорогая Юлия Николаевна! Письма Ваши получил. Отвечаю не сразу из‑за праздничных дней. Материалы об о. С. скоро будут готовы. Я очень рад этому. На днях послал Вам основу для Владимирской. Когда получите — сами поймете, что к чему.

Вы совершенно правы, говоря своей Н. Н., что «совопросничанье» — дело роскоши. Нам не до этого, когда так всё трудно. Такие проблемы имеют скорее «академический» интерес. Но суть и в том, что понимать под «спасением». Я, кажется, уже касался этой темы, когда говорил, что оно есть приобщение к божественной жизни. И в этом мире самое полное и подлинное совершается через Него, через Богочеловека. (Мысль, по–моему, вполне естественная, ибо речь идет об отношениях между Богом и человеком.) Те же, кто отвергают Его, лишают себя пути, истины и жизни. А что в конце? Это тоже есть в Новом Завете. Сказано, что Бог будет «всяческим во всём». Как подчеркивали многие богословы, и в том числе о. С. Б., не — «некоторое» в «немногих», а именно полнота во всём. Но если бы проповедь Евангелия началась с этого, то грубые и черствые умы остались бы беспечны и равнодушны. Людей нужно потрясать и пробуждать. Ведь агония духа, лишенного света, есть ад. И нельзя было делать упор на то, что он временный. Люди смотрели бы на него сквозь пальцы. А это серьезнее, чем они полагают. Отсюда суровость Того, Кто хочет спасти нас от бездны. Это подобно властному приказу, обращенному к тем, кто бежит на явную и ненужную гибель. Увы, мы думаем, что смерть сразу ставит нас в иное положение. А в посмертии человек всё еще во власти космических, демонических и прочих сил, еще очень далеко от Бога (кроме святых).

Если Льюис Вам не понравился — не смущайтесь[156]. Я ведь его не для Вас передал. А те, кому Вы хотели его дать, могут воспринять его иначе. Когда будет Барро[157] — я пошлю. Но пока его нет.

Наступает время приближения поста. Чудные дни. Блудный сын и пр… Дай Бог Вам хорошо его провести.

Ваш

пр. А. В. Мень

[Весна 1975]

Дорогая Юлия Николаевна!

Перечитывал недавно Ваши письма (о. С.). Еще раз убедился, как это глубоко, остро и важно. Спасибо Вам и слава Богу, что это сохранилось.

Думаю, что Вы получили «основу» для Владимирской] с отделкой. Ее можно отделить (на время) и почистить. Если не сможете, мы здесь почистим сами. Кстати, о Мариамне. Она — сестра ап. Филиппа, женщина–проповедница. Трудилась как миссионерка в Малой Азии. (Память 17/II по–старому.) Но с Владимирской] не спешите. А Мих[аил] и Мар[иамна] — будут соединяться в пасхальное время.

Дай Бог Вам в эти дни быть духовно со всеми нами. Приближается весна, а с ней и надежда на встречу. Кстати, еще вопрос: пришлите, пожалуйста, выходные данные о статье «Мать Мария» (журн., год, номер)[158].

Ваш

пр. А. Мень

[Июнь 1975]

Дорогая Юлия Николаевна!

Получив Ваше письмо, я хочу еще и еще раз сказать Вам о том, какое значение для нас, для меня имеет Ваше участие в нашей жизни. Я не буду говорить о принципах иконописи, о Вашем отличии от других мастеров. Полагаю, что еще рано здесь что‑либо решать. Стиль не изобретается, а создается постепенно. Для этого нужно, чтобы художники разных оттенков трудились и трудились. Тогда что‑то начнет выкристаллизовываться. Одни считают, что надо строго следовать старым образцам, другие — сильно их модернизировать, третьи проводят эту модернизацию умеренно, четвертые — вообще считают, что не нужно оглядываться на традицию. Я же думаю, что в совместной и параллельной работе всех будет создаваться облик икон. К какому разряду Вы себя относите — решайте сами. Но я думаю, что дело не в этом. Многие теперь (реставраторы и пр.) вполне овладели техникой «темперной живописи»; но для них это в целом, так сказать, «искусство для искусства». Подлинная же храмовая живопись никогда такой не была. За ней всегда стоял дух, идеи, искания, церковное творчество. Это‑то и ценю я в Ваших работах. И еще одно: то, о чем я уже писал Вам как‑то. Ваше участие для меня есть осуществление духовной связи с тем поколением, которому мы так много обязаны. Мы все выросли на той почве, которая, хотя географически оказалась удаленной, но внутренне — очень близкой. Невозможно переоценить ту роль, которую играло и играет для нынешних поколений наследие о. С. Булгакова и всей этой плеяды. Они дали обильную и необходимую пищу для тех, кто вернулся в дом Отчий теперь. Итак, разрыв преодолен и как знак его — Ваши труды.

Относительно деталей нашей практики. Вы правы, помятуя о индивидуальных путях. Мы ведь очень далеки от нивелировки. Рад Вас всегда видеть у нас, так что здесь всё совпадает. Потеря Ж. мне тоже очень тяжела. Но я как‑то уже смирился с этим. До меня все время доходит, что он, увы, не стоит на месте в своих внутренних смутах, а постоянно углубляется в них.

Храни Вас Бог.

Ваш

пр. А. Мень

[Конец июля 1975]

Дорогая Юлия Николаевна!