Отец её лучшей подруги (ЛП)

На вкус она как лимонад — сладкая и терпкая, освежающая, когда я провожу языком по её нижней губе. Лия со вздохом открывается мне, и всё её тело расслабляется в моих объятиях. Мои руки скользят по её спине, ощупывая кружевные вставки, разделённые застежкой-молнией, которая заканчивается прямо над её попкой. Я притягиваю Лию к себе, и почти постоянный стояк, который она мне дарит, уже требует её.

Лия стонет, но не от страсти, а от разочарования, и вырывается из моих объятий. Слёзы текут по её щекам, оставляя дорожки на шее, прежде чем попасть в вырез платья. Она смахивает их, портя макияж. Я протягиваю ей свой карманный платок, и она берёт его с полуулыбкой, вызывающей душевную боль. Мне неприятно видеть её такой.

Я снова спрашиваю, что случилось.

— Я сделал что-то, за что ты меня ненавидишь?

Сожалеет ли она об этом? Я думал, нам было хорошо вместе. Может быть, я просто плохо разбираюсь в женщинах, несмотря на все мои благие намерения.

Её рот несколько раз открывается и закрывается, и это первое непривлекательное выражение, которое я у неё вижу.

— Нет, — наконец шепчет она. — Как я могу тебя ненавидеть?

По-настоящему сбитая с толку, она склоняет голову набок, словно не понимая, как я вообще мог прийти к такой мысли.

В моём голосе слышатся разочарование и растерянность.

— Тогда в чём же, черт возьми, дело? — могли ли её родители давить на неё из-за денег? Она ненавидит чувствовать, что использует их в своих интересах. — Это из-за кредита, который ты задолжала своему отцу? Ты сможешь вернуть ему долг через несколько месяцев.

Я знаю, что ей было тяжело просить об этом, и, если бы не её гордость, я бы предложил вернуть деньги Полу сейчас и покончить с этим.

Когда она снова качает головой, я придумываю последнее, что приходит мне в голову.

— Тебя смущает наша разница в возрасте? Меня нет, — говорю я честно ей. — Я влюблен в тебя, Лия, и мне наплевать на годы, прошедшие между нами, за исключением тех лет, когда я ждал такой любви, какую испытываю к тебе.

У меня есть деньги, чтобы заботиться о ней и нашем ребёнке ещё долго после того, как я умру, чего, надеюсь, не произойдет по крайней мере ещё лет сорок.

— Я люблю тебя, — повторяю я, уговаривая Лию позволить мне снова обнять её. Она уступает, совсем чуть-чуть, и прижимается к моей груди. — Пожалуйста, Лия, скажи мне, что случилось. Я не смогу ничего исправить, если ты мне не скажешь.

Она плачет навзрыд, уткнувшись головой в мой подбородок, когда я обнимаю её.

— Я не могу тебе сказать, это не моя тайна. Не заставляй меня говорить тебе. Я обещала, — её голос напряжён, когда её руки разжимаются и ложатся мне на грудь.

— Чш-ш. Всё в порядке. Все хорошо. Тогда тебе не обязательно говорить мне. Я не буду тебя принуждать. Не сейчас. Никогда, если ты этого не захочешь, — я вдыхаю аромат её волос, мечтая проснуться с этим запахом на своей подушке. — Взамен я хочу кое-что от тебя, — я нежно целую её в щеку, чтобы заставить посмотреть на меня. — Ты нужна мне, Лия. Я чертовски сильно люблю тебя. Я сохраню твои секреты, даже те, которыми ты не хочешь со мной делиться, если смогу по-прежнему вот так обнимать тебя. И это, — лукаво добавляю я. Мои руки скользят вниз по её спине к бёдрам, сжимая нежные изгибы, и останавливаются на её попке. Я использую мышцы там, чтобы соединить наши тела. — Ты будешь моей?

В глубине её глаз бушует война, она колеблется между желанием и страхом. Лия проводит языком по своим губам, и я не могу удержаться, чтобы не слизнуть с них влагу, которую она оставляет после себя. Мы идеально подходим друг другу, и когда я чувствую, как робкие руки дрожат на пути к моим плечам, они хватают меня, а не отталкивают.

Её имя вырывается из меня со стоном. Нам нужно быть ещё ближе; я приподнимаю её за попку, и её ноги раздвигаются, чтобы обхватить меня за талию. Благодарный за часы, проведённые в тренажерном зале, я останавливаюсь, чтобы прислонить Лию к стальному столбу беседки. Она смотрит на меня, почти незаметно кивает, побуждая меня продолжать. Я запускаю руку ей под платье и нащупываю её жаркое лоно. У нас будут годы на то, чтобы заняться настоящей прелюдией и не торопиться; мне нужно быть внутри неё. Лия вздыхает мне в ухо, когда мои пальцы обхватывают её трусики, и смеётся, когда я пытаюсь стянуть их с неё одной рукой.

— К черту их! — заявляю я и опускаю её на землю. Мои руки скользят по спине Лии, расстёгивая молнию на платье. Она стоит передо мной, опустив руки по швам, и снимает своё платье. — Оно было слишком красивым, чтобы срывать его с тебя.

Серебристо-серый кружевной лифчик приподнимает её грудь, а фестончатые края позволяют украдкой взглянуть на розовые кончики.

— Может, мне снять и это тоже? — Лия начинает снимать бретельку, но я останавливаю её.