Отец Григорий. Жизнь, посвященная Богу

Бедное сердце! О, сколько тревоги
Ты испытало со мною в пути!
Сколько раз, чувствуя тяжесть дороги,
Ты учащенно стучало в груди.

Но и теперь, почуяв ненастье,

Что собралось над твоей головой,
Бьешься, волнуешься, хочешь, чтоб счастье
Снова лилось полноводной рекой.

Полно, утихни же. В мире коварном,

Где суждено нам с тобою шагать,
Больше ты будешь, родное, печально,
Много придется терпеть и страдать.

Долго придется тебе еще биться

И волноваться в стесненной груди,
Пусть тебе сладкое счастье не снится
В жизненном нашем тяжелом пути.

Пусть тебе видятся шумные грозы,

Бури, ненастья и море скорбей,
Ненависть дикая, только не розы
И не хвала от коварных людей.

Так обновимся в служении верном,

Путь христианский со мной продолжай
И своим стуком тревожным, чрезмерным
Ты уже больше меня не пугай.

10.02.1975

Папа был слишком замкнутым человеком, чтобы посвящать в свои тяготы близких. Кроме мамы, конечно. Поэтому я не могу объяснить причины его переводов сначала в Шадринск, вскоре в Куртамыш, потом в Усть-Миасс и так далее… Скорее всего это было связано с отношением к нему уполномоченного по делам религиозных организаций Курганской области. Но факт остается фактом: мои престарелые родители, живя в Кургане, стали «перелетными птицами». Церковный дом, где они жили все годы службы в Свято-Духовском храме, им пришлось освободить, и они купили маленький домик здесь же, в Смолино, где и жили до самой смерти.