Отец и сын (пер. Кившенко)

Кнутъ Гамсунъ Отецъ и сынъ

I

Прошлой осенью я предпринялъ путешествіе на югъ, на дальній югъ и прибылъ въ одно прекрасное раннее утро съ рчнымъ пароходомъ въ деревню Д., въ маленькую и очень странную деревушку, затерянную и забытую, съ дюжиной домовъ, съ церквушкой и большимъ флагштокомъ. Это мсто хорошо извстно всмъ посвященнымъ, всмъ искателямъ приключеній, игрокамъ, представителямъ высшаго общества и бродягамъ. Въ теченіе нсколькихъ лтныхъ мсяцевъ въ этомъ глухомъ уголк царитъ шумная жизнь и безпрестанный обмнъ людей.

Когда я пріхалъ, въ деревушк была ярмарка, и вс окрестные жители понахали туда. На нихъ были платья изъ шелка и мха, пестрые пояса, шарфы и драгоцнныя укращенія, сообразно съ состояніемъ и положеніемъ. Вокругъ церкви были разбиты ряды палатокъ, въ которыхъ продавались и покупались всевозможныя вещи. Одна изъ этихъ палатокъ была голубая. Она принадлежала Паво изъ Зинвара.

Вблизи церкви, какъ разъ между почтой и флагштокомъ, находилось зданіе гостиницы. Верхній этажъ былъ окрашенъ въ голубой цвтъ, и тамъ-то игроки проигрывали свои деньги.

Въ гостиниц разсказывали, что Паво наврное прідетъ сегодня вечеромъ. Я спросилъ, кто такой этотъ Паво. И по одному этому вопросу вс поняли, что я прізжій, такъ какъ мстные и окрестные жители прекрасно знали Паво. Это былъ тотъ человкъ, который трижды сорвалъ банкъ, а его отцу принадлежало самое лучшее имніе въ округ, самъ же Паво на послднемъ весеннемъ праздник проигралъ все свое состояніе.

Деревенскія двушки, встрчаясь у фонтана, только и говорили, что о Паво, а набожныя души молились за него, какъ только вспоминали о немъ. Однимъ словомъ, это былъ игрокъ, блудный сынъ, павшая величина, эксъ-Крезъ, этотъ Паво изъ Зинвара. Онъ былъ гордостью деревушки и въ то же время ея позоромъ.

Что же касается голубой палатки, то палатку эту купила для него его добрая мать, она же снабдила ее товаромъ и пустила въ ходъ торговлю, чтобы, говорила она, вернуть сына на путь истинный. И все пошло бы отлично, отнесись Паво серьезно къ своимъ новымъ обязанностямъ, но не прошло и недли, какъ этотъ несчастный блудный сынъ выкрасилъ свою палатку въ такой же голубой цвтъ, какимъ былъ окрашенъ игорный домъ, потому что въ немъ попрежнему остались духъ и помыслы игрока. И попрежнему онъ продолжалъ играть. Все, что онъ зарабатывалъ за прилавкомъ, онъ выкладывалъ на зеленое сукно рулеточнаго стола и уходилъ обыкновенно изъ игорной залы бдне, чмъ входилъ въ нее. Его палатка имла большой кругъ покупателей, торговля шла прекрасно, окрестные и мстные крестьяне не проходили мимо, не заглянувъ къ нему въ палатку, и вс охотно торговались съ Паво изъ Зинвара. А мать его доставляла ему постоянно новый товаръ въ такомъ огромномъ количеств, что палатка его была биткомъ набита вплоть до самаго потолка.

И вотъ сегодня вечеромъ онъ долженъ былъ пріхать, и вся деревня знала объ этомъ.

II

На церковной башн пробили часы. Я слышалъ ихъ пвучій звонъ, сейчасъ же слившійся съ шумомъ ярмарки. Вдругъ въ дверь ко мн постучался слуга. Этотъ молодой человкъ находился въ сильно возбужденномъ состояніи.

— Подумайте только, — сказалъ онъ, — господинъ изъ Зинвара хочетъ тоже пріхать!

Я совсмъ его объ этомъ не спрашивалъ и поэтому сказалъ слуг, что мн нтъ никакого дла до господина изъ Зинвара. Кто онъ? Откуда онъ прідетъ? Слуга удивленно пожалъ плечами и объяснилъ, что господинъ изъ Зинвара не кто иной, какъ самый важный господинъ во всей округ, да, самый богатый помщикъ и лучшій другъ князя Варивса и родной отецъ Паво. И вотъ этотъ-то господинъ и прідетъ сегодня. Въ сущности, вся цль его прізда заключалась, повидимому, въ томъ, чтобы удостовриться, въ какомъ положеніи находятся дла его сына. Онъ хотлъ также видть эту проклятую рулетку, которая разоряла сына и причиняла столько горя матери.

— Вс эти новости меня нисколько не интересуютъ, — замтилъ я слуг,- но вмст съ тмъ я вынужденъ вамъ напомнить, что я уже разъ просилъ дать мн чаю. Можете итти.

И слуга ушелъ.

Въ шесть часовъ въ гостиниц поднялась суматоха. Этотъ господинъ пріхалъ. Онъ вошелъ вмст съ сыномъ Паво, одтымъ во все свтлое; на немъ же былъ темный костюмъ, и онъ производилъ впечатлніе серьезнаго и ршительнаго человка. Раздался громкій звонъ церковнаго колокола, какъ бы привтствуя господина изъ Зинвара, который уже при възд въ деревню пообщалъ церкви большую сумму денегъ. Кром того, онъ объявилъ, что жертвуетъ новый флагъ для шеста передъ почтой. И вотъ на основаніи всего этого вся деревушка находилась въ какомъ-то приподнятомъ настроеніи. Всго прислугу отпустили гулять, вс жители высыпали на улицу, и самъ фогтъ расхаживалъ въ новомъ съ иголочки мундир.