Отец и сын. Святые благоверные князья Александр Невский и Даниил Московский

Князь Даниил будто видел наперед, чем ответит брат. И потому, приняв Переяславль, посчитал защиту его от неправедных посягательств старшего брата правым делом. Еще прежде, чем показались возле переяславских стен Андреевы ратники, в город вошел старший сын князя Даниила Юрий, приведя с собой и множество воинов. Устрашившись ратной силы москвичей, Андреевы наместники бежали.

Князь же Андрей, по гордому обычаю своему, поехал с жалобой на брата в Орду, надеясь вновь на татарскую помощь. Наступила зима. Андрей все никак не мог выехать из Орды. Наконец, когда уже заскрипели и завизжали на морозном снегу санные полозья, готовые умчать Великого князя в родные суздальские леса, явились скорбные гонцы.

– Великий князь, умер твой сын Борис…

Весть эта безмерной скорбью поразила князя Андрея, ибо смерть Бориса отняла у него наследника [25] .

Еще год назад он одержал славную победу над шведами, взяв их крепость Ландскрону. А теперь смерть сына повергла Великого князя в отчаяние. Зачем жить, ежели наследник мертв [26] …

КОНЧИНА БЛАГОВЕРНОГО КНЯЗЯ

Божественный Промысл о каждом человеке полагает предел его земной жизни. Пришло время окончания трудов и для блаженного князя Даниила. Недолго украшал и утешал собою землю Русскую сей угодник Божий.

В последнее время князь Даниил стал прихварывать. Часто бывал в любимом своем монастыре, проводил здесь дни в посте и усердной молитве к Богу, беседовал со старцами, отдыхал душой от мирской суеты. Приезжал в княжеском возке на службу с семьей. Отстояв обедню, князь трапезовал, оглядывал новые рубленые кельи, интересовался: не нуждается ли в чем братия? Однажды заговорил о своей смерти и попросил, когда почиет, погрести себя на монастырском погосте, и не особо, а «со всеми вместе», среди могил братии.

Почувствовав приближение кончины, принял князь святое пострижение в монашество, желая в «последнем смирении» скончать свои дни и предстать пред Судией в чине простого чернеца.

Князь Московский мирно почил 4 марта 1303 года. Было ему от роду сорок два года – столько же, сколько и святому родителю его, славному Александру Невскому. Господь рано призывал в Свои обители благоверных русских князей – уж больно тяжела на земле княжеская ноша.

Шел Великий пост. Даниловские иноки день и ночь читали по новопреставленному Псалтирь…

В день погребения проститься с князем собрались родичи – князья и княгини, княжичи и княжны из рода Великого князя Всеволода.

Не было лишь старшего сына Юрия, которого не отпустили в Москву переяславцы, опасаясь, что в его отсутствие город займут наместники князя Андрея. Не было и самого Андрея Александровича, находившегося в то время в злосчастной Орде. «Без него же брату его, Великому князю Даниилу, к Богу отшедшу», – сообщает Степенная книга. Шел проститься с любимым князем, отцом и защитником, народ московский, бояре и дружина…

Хоронили князя Даниила, как он и велел, в Даниловом монастыре, на общем монастырском погосте. Не в храме или в крипте под храмом, как было принято у владетельных князей. На надгробном камне начертали имя и день перехода из жизни временной в вечную.

Сияло солнце, уже повернувшее на весну. Зима осталась позади. И хотя не раз еще напомнит она о себе метельным воем, солнце вставало над Москвой, вселяя в сердца осиротевших москвичей надежду на то, что вместе с природой и вся Святая Русь вскоре восстанет в новой силе и славе…

ОТ ЗАБВЕНИЯ К ПРОСЛАВЛЕНИЮ

Московским князем вслед за Юрием Даниловичем [27] в 1325 году стал Иоанн, прозванный в народе Калитой [28] . И с тех пор Москва обрела силу и величие, стала по праву считаться главным городом Руси.

В 1328 году Иоанн Данилович, прославленный спустя три столетия Церковью в лике местночтимых московских святых, получил в Орде ярлык на Великое княжение. Как и праведный дед его и богомудрый отец, он старался удержать хрупкий мир с татарами. И пришел покой на Русь, вздохнули люди широко и свободно, а летописцы возвестили о тишине. «На сорок лет престаша погани воевати Русскую землю и закалати христиан, и отдохнуша христиане от великия истомы и многия тягости и от насилия татарского, и бысть оттоле тишина велика по всей земли».