Отец, или Цена родительской любви

– Вот поэтому, отец, – тут же, слегка запинаясь от волнения, среагировал Игорь на долгожданный поворот разговора ближе к искомой цели, – тебе… нужно бы, ну… на всякий случай… написать…

Пётр Иванович сделал вид, что не понимает, о чём речь:

– Что написать?

– В общем, – Игорь заметно нервничал, – завещание…

– На тебя, что ли? Ты же беглый зек… мокрушник…

– Ну зачем же, на меня? Ясно, что этот номер не пройдёт!

– А какой пройдёт?.. На кого писать-то?..

Игорь показал на Настю:

– На неё…

– На каком основании? – усмехнулся Пётр Иванович.

– На том, что она моя жена! – в голосе Игоря прозвучала обида, смешанная с удивлением тем, что отец не понимает очевидного.

– Хм, жена… – Пётр Иванович с сомнением посмотрел на Настю. – А, ну да, – спохватился он, словно вспомнил что-то важное, – мне ж только что доложили тут, что у вас уже вроде как семья… Ну допустим, жена. Гражданский брак, да?

– Ну да, ну да, гражданский! – с облегчением подтвердил предположение отца Игорь. – Мы же не можем… официально…

Пётр Иванович снова посмотрел, на сей раз долгим изучающим взглядом, на Настю:

– Но она хоть беременная уже?

– Ну-у-у… – неуверенно растянула ответ Настя, как показалось Петру Ивановичу, надеясь выиграть время для ответа более убедительного.

– Ясно… Ну-у-у как признак отсутствия признаков…

– Но я обязательно… забеременею!.. – испугалась до заикания Настя. – В ближайшее время!

– Ну вот как забеременеешь, – решительно хлопнул ладошкой по столу Пётр Иванович, – так и доложишь… – ехидно усмехнулся. – И справочку предъявишь…

– Какую справочку?.. – растерялась она.

– О беременности… – с невозмутимым спокойствием ответил Пётр Иванович.

Настя раздражённо вскинула руки вверх:

– Это, что же, вы будете свою сноху теперь всегда проверять по справкам, да?.. Чуть что – предъяви справочку! Может, мне и в туалет теперь ходить по справкам?!

– Нет, в туалет можешь так… Шенгенская зона… А вот о беременности, будь добра – справочку… – Пётр Иванович по-прежнему был совершенно спокоен, только в грустных его глазах едва заметно светился огонёк разочарования и какой-то, мало понятной пока ещё ему, тоски.

– Нет, он издевается! – вдруг грубо отбросила Настя с таким трудом дававшуюся ей в течение всего разговора с Петром Ивановичем дипломатическую сдержанность. – Игорь, он над нами просто издевается! Ну скажи же ему хоть что-нибудь!

– Отец, ну правда, зачем же так уж прямо… – огорчённо и растерянно отозвался Игорь. – Ну забеременеет она обязательно! Какие в этом могут быть сомнения? Или нам предъявить тебе ещё и справку о том, как мы с ней в постели кувыркаемся?..

– Нет, о постели не надо… Ясно, что кувыркаетесь… Но мне неясно вот что…

– Ну что, что вам ещё не ясно! – в раздражённом отчаянии перебила она. – Может, мне ещё и матку свою перед вами вывернуть, чтобы вы убедились, что она у меня есть?! Тогда, может, напишете, наконец, это чёртово завещание?!

– Матку не надо… – Пётр Иванович протянул руку в сторону Игоря. – Ему показывай… Но мне неясно, во-первых, почему ты, Настя, так нервничаешь… Я ведь пока помирать не собираюсь… Здоровье у меня просто отменное. За семьдесят пять лет ни разу к врачам не обращался. И чувствую себя так, словно мне тридцать… Да и зарабатывать на бирже вы собираетесь в ближайшее время, как я понял, ну просто сумасшедшие деньги. Не так ли?.. Но тебе, Настя, почему-то так нужна срочность в решении проблемы с завещанием… А во-вторых…

– Ну что, что – во-вторых?! Что?! – грубо и истерично перебила она. – Задолбал уже! Во-первых, во-вторых! Пердун старый! На свалку уже давно пора, а он торгуется ещё вокруг завещания для собственного внука!..

– Я бы не стал уже давно с тобой общаться, Настя, – спокойно и неспешно ответил Пётр Иванович, – потому как секретов в твоей нечистой душе для меня нет… Но есть пока секрет твоих намерений… И поэтому я спрашиваю тебя, Настя, почему ты до тридцати пяти лет так и не обзавелась ребёнком… Что помешало этому? Только не говори, что отсутствие мужа. Для всякой разумной женщины ребёнок – главное в жизни. Не муж, не любовник, нет. Ребёнок, вот без чего женщина не может считать себя женщиной! Поэтому мой тебе конкретный вопрос – почему до сих пор не завела ребёнка?..

– А какое ваше дело?! Что вы лезете в мою душу, чистая она или не чистая! Это мне решать, насколько и чем она загажена! Не вам, а мне, и только мне!

– Ошибаешься, Настя. Речь идёт о моём возможном внуке. И поэтому я прямая заинтересованная сторона в данной проблеме. И я хочу разрешить прямо здесь и сейчас одно своё сомнение…

– Ну какое ещё сомнение?! Какое! – Настя уже буквально тряслась в грубой истерике.

Пётр Иванович, продолжая демонстрировать поистине олимпийское спокойствие, спокойно игнорировал её бешеную ярость:

– Сомнение в твоей детородной способности… Даже в способности зачатия, я бы так сказал…

– Ну знаете! Это уже предел хамства! Я больше этого терпеть не намерена!

– Отец, – вмешался в разрастающийся уже до критических пределов конфликт Игорь, – ну в самом деле, ты уже совсем залез ну в такие дебри, в такие дебри, что…