Отец наших отцов

Внимание, заячий писк! Но стаю опережает орел, хватающий добычу и уносящий к себе в гнездо. Жестокая конкуренция! Удрученные доминантные самцы останавливают свой полет и, раскачиваясь на ветвях, переглядываются.

«Еда!» – думают они.

Они все отдали бы ради еды! Ради ни с чем не сравнимого чувства набитого рта и блаженства жевания.

Организм уже наказывает его, заставляя чувствовать боль. ОН знает, что если скоро не отыщет пропитание, то его мышцы будут отравлены токсинами. Легкие горят, в желудке огонь, кишки завязываются узлом.

Еда! Найти хоть что-то съедобное.

И поскорее!

34. Мясная империя

В окна комнаты для гостей были видны грузовики, тоннами вывозившие с завода продукцию компании «Элюан»: колбасы всех наименований и сортов, сосиски, мясные рулеты, ветчины, рульки… Все это – в мыслимых и немыслимых видах: охлажденное, замороженное, соленое, копченое, консервированное, сублимированное, обезвоженное… На бортах фургонов красовалась ликующая хавронья в звериной шкуре, с каменным топором и явно изрядно подшофе, напоминая любому о навязшем в зубах рекламном лозунге.

Балет транспортных средств, загружаемых засоленными протеинами и возвращающихся пустыми для новой загрузки, казался вечным.

На стенах комнаты для гостей были развешаны портреты троих акробатов в цирковом облачении: судя по всему, самой Софи Элюан, изображавшей Тарзанову Джейн, только что вышедшую из джунглей, Тарзана в пятнистой набедренной повязке и мужчины, изображавшего при помощи побитой молью искусственной шкуры гориллу. На некоторых снимках троица была запечатлена в разгар представления, за исполнением под куполом цирка опасных трюков – дерзких перелетов между трапециями.

Перед посетителями предстала кругленькая секретарша в строгом костюме.

– Мадам Софи Элюан скоро вас примет.

– Когда примерно? – потребовала уточнения Лукреция Немрод.

– Часика через два, – был ответ.

Журналистка подпрыгнула от удивления.

– Но…

Тут появился опрятный молодой человек в сером халате, представившийся Люсьеном Элюаном, родным братом Софи Элюан, и предложивший себя на роль экскурсовода по предприятию в ожидании, пока сестра освободится. Журналисты помялись и за неимением альтернативы приняли предложение.

Во дворе Люсьен Элюан усадил гостей в маленький электрокар.

Как убедились Лукреция Немрод и Исидор Каценберг, мясокомбинат представлял собой настоящий населенный пункт с дорожными указателями, улицами и неумолчно гудящими складами. Одни рабочие катили бочки, с которых свисали гирлянды сосисок, другие разгребали лопатами горы жира.

Люсьен Элюан остановился перед большим плакатом с надписью «Скот». Позади него высился цех, окутанный белым дымом почти без запаха. Внутри сотни сотрудников и десятки грузовиков занимались перемещением животных.

– Прежде чем посвятить себя семейному делу, – повел рассказ экскурсовод, – я постигал азы икусства на обычных бойнях. У меня есть право назвать их подлинным адом. Скот убивают пятикилограммовыми молотами, обрушиваемыми на головы обреченных. Те, кто занимается этим весь рабочий день, сходят с ума, запивают, чтобы прийти в себя, и чем больше пьют, тем более неуклюжими становятся, начинают промахиваться, и тогда коровы с размозженными черепами с мычанием носятся по двору, сея панику…

Лукреция стиснула зубы от этой мрачной правды. Элюан, довольный произведенным эффектом, продолжил:

– Оптовые торговцы мясом придумывали церемонии посвящения, нечто вроде розыгрышей новичков, заставляли новенького выпить литр только что вытекшей, свежей крови. Я уже не говорю о бичах…

– Персонал должен был часто меняться, – невозмутимо молвил Исидор.

– Чувствительным людям там не место. Другие, чтобы не свихнуться, заставляли себя смириться, а то и начинали получать удовольствие от происходящего, – философствовал Элюан. – Они охотно мучили скот, били молотом не до смерти, на целый день подвешивали за ноги. Превращались в садистов, чтобы привыкнуть. Но постепенно все это уходит в прошлое. И, между прочим, не только из-за защитников животных… Профессионалы пришли к выводу, что стресс у коровы влияет на вкус мяса. Молекулы стресса выживают даже после варки. Люди к ним чувствительны. Употребляя в пищу «стрессовое» мясо, мы сами немного подвергаемся стрессу.

– Вы хотите сказать, что, поедая мясо страдающих животных, мы принимаем часть их страданий на себя?

Люсьен Элюан утвердительно кивнул.

– Заметьте, я толкую о крупном рогатом скоте, а ведь с домашней птицей дело обстоит еще хуже. На бойнях их массово подвешивают за ноги на конвейере, потом вырывают языки, чтобы они молча истекали кровью через клюв – так мясо получается белее. Белое мясо – признак выпущенной крови.

– Прекратите, а то меня вырвет! – взмолилась Лукреция.

– Все дело в том, – не унимался Элюан, – что защитники животных вызывают своими действиями хохот и дискредитируют собственное дело. Для защиты животных следовало бы найти более надежных людей. Решений стоит ждать от сознательных промышленников, жалобный писк актеров и певцов ничего не даст.

– А рыба? – взволнованно спросила Лукреция.