Отец наших отцов

По мнению Исидора, над Лукрецией не нависало никакого риска, потому что по мере понимания простоты и тонкости игры Джордж стал думать. Система же игры гласит, что чем игрок умнее, тем более предсказуем.

Лукреция не вполне признала надежность метода, но вынуждена была согласиться, что он работает.

Вокруг них переходили из рук в руки деньги: поставившие на Джорджа расплачивались с поставившими на Исидора.

Как и подобает честному игроку, браконьер принес им покрышку.

– Я знал, что твоя рука пуста. Ты выиграл просто потому, что говорил первым, – сказал Джордж, еще не отошедший от потрясения.

– Если ты предвидел, что я объявлю ноль, то почему не взял камень в другую руку? Тогда ты победил бы.

Эта фраза повергла браконьера в ступор. Действительно, почему? Напарник подтолкнул его, напомнив, что пора вернуться к крокодильей охоте, но охота почему-то теперь интересовала его немного меньше. Сейчас им владел вопрос, почему он выбросил пустой кулак. Ведь если бы на ноль Исидора он ответил бы «один», то вышел бы победителем!

В забегаловке «На краю света» игра в «три камешка» была обречена на то, чтобы войти в легенду. Заезжая парочка ненароком вписала в историю Танзании – если не всей страны, то ее уголка – свежую главу. Пройдут годы, а все будут по-прежнему ее славить, расцвечивая описаниями тучности и уродства журналиста и прелестей его спутницы, героини мужских грез. Каждый рассказчик станет сочинять свои пикантные подробности. Некоторые договорятся до того, что ответы репортеру подсказывала залезшая ему на плечо белая ящерица. Другие будут доказывать, что над столом сошлись в эктоплазменном единоборстве временно покинувшие телесные оболочки души игроков.

Так или иначе, уже в ближайшие дни игра в «три камешка» приобрела поразительную популярность. Многие утверждали, что эта простенькая с виду забава на самом деле превосходит изощренностью шахматы за счет присутствия интенсивного психологического фактора. Ввиду отсутствия денежных ставок в ней, дескать, еще больше блефа с опорой на взгляд и на ум. Кое-кто отдавал предпочтение «камешкам» даже перед японской игрой «го», так как в них столкновение мыслей не нарастает, а происходит жестко, напрямую.

Что до Лукреции и Исидора, то они были уже далеко.

11. Наставник молодежи

ОН уделяет внимание молодежи стаи, побуждая ее внимательно следить за тем, что он станет делать.

Дети не понимают, зачем доминантному самцу с ними играть. Обычно взрослые не обращают на них внимания, и они привыкли их побаиваться. Одна из причин – склонность доминантных самцов лакомиться молодежью стаи в голодное время. Вместо того чтобы следить за тем, что ОН делает, они следят за ним самим. Собственно, его действий им все равно не понять.

Он берет широкий лист, кладет себе на пальцы правой руки, сложенные цилиндром, и хлопает по листу ладонью. Взрыв, изумление юной поросли. Дети радостно кричат, хлопают себя ладошками по макушке. Все шарят вокруг в поисках таких же листьев, чтобы так же взорвались, и повторяют за ним новую игру.

Весь этот шум нервирует вожака стаи. Ему хочется утихомирить разоравшуюся мелюзгу, но беда в том, что она слишком многочисленна. Ему нужна искупительная жертва. Таковой оказывается бывший вожак, дотянувший, невзирая на старость, до этого дня. Раз нельзя урезонить новое поколение, придется отыграться на старом.

Бывший вожак стаи представляет ценность своим умением отличать съедобные травы от несъедобных, однако нынешнему вожаку нужен кто-то, на ком выместить злость.

Слишком он переволновался из-за молнии, чудища в пещере, львиц, войны с бабуинами, и его волнению нужен выход. Вожак навязывает старику единоборство. Тот предпочитает протянуть руку в знак покорности. Дети, интересуясь насилием, главной игрой взрослых, бросают свои листья и хлопки и сбегаются на зрелище.

Вожак стаи гордо расхаживает перед собравшимися зрителями. Старик так и сидит с протянутой рукой, что не мешает вожаку кусать его до крови. Потом он толчком опрокидывает старика на спину и безжалостно колотит сцепленными кулаками, как молотом, пока у бедняги не лопается череп.

ОН в оцепенении глазеет на этот всплеск неспровоцированного насилия. Однако от такого поведения есть и польза. Новое преступление теснит в памяти прежние, один ужас прогоняет другой. Вопиющая несправедливость учит непротивлению ударам судьбы. Вожак стаи изобрел у всех на глазах концепцию «козла отпущения». Применение насилия к невиновному сплачивает коллектив.

Кроме того, это преступление позволяет вожаку напомнить об иерархии в стае: он самый сильный, у него есть право беситься и проявлять несправедливость, все должны его бояться. Приятнее бояться своего вожака, чем леопардов, норовящих сожрать вас во сне.

Вожак без колебания приканчивает своего предшественника. Вскрыв его грудную клетку, он выдирает печень и жадно ее поедает, усугубляя произведенное сильное впечатление.