Отец наших отцов

– Она прямая, как палка. Ноги держит строго параллельно. Такая искусственная походка только у женщин, учившихся танцевать или специально осваивавших упругую походку. Есть веские основания предполагать, что мы напали на след тех, кто нам нужен. Кроме того, я могу утверждать, что женщина забралась сюда по доброй воле. Она не волочит ноги, наоборот, шагает с энтузиазмом, то опережая своего спутника, то немного отставая.

Журналисты двинулись дальше на север по густым джунглям без малейших признаков цивилизации, стараясь выбросить из головы кишащие вокруг опасности. Одно не удавалось забыть – ощущение слежки. Над ними, высоко над кронами деревьев, описывали круги грифы, всегда готовые подчистить остатки чужого пиршества. После боен, где люди убивали животных, пришла их очередь оказаться в месте, где им грозила смерть. Теперь участь дичи была уготована им. Девушку эта мысль ничуть не радовала. Она представляла себе на ходу рыбешку, спрашивающую мать, кто вышел из воды и ходит по суше, и получающую ответ: «Недовольные».

А кто встал на задние конечности? Ответ палеонтологов: это параноики, боявшиеся не заметить опасность на достаточном расстоянии.

– Мы согласны, что мир обязан развитием недовольным? – спросила вдруг Лукреция.

– Скорее да, – ответил Исидор. – У людей, которых устраивает система, нет оснований ставить ее под сомнение, а значит, нет причин развиваться.

Он лихо продвигался вперед, прорубая путь мачете.

– Сама двуногость говорит о многом, – продолжил он. – Опираясь на одну ногу, человек теряет равновесие и обязан в последний момент опереться на другую. При таком способе передвижения есть постоянный риск упасть. Одно то, что человек ходит именно так, свидетельствует, что ради движения он готов рисковать.

– Верно, очень ненадежный способ передвижения. Как я раньше об этом не подумала? – Лукреция споткнулась и чуть было не растянулась.

– Потому вы и не падаете, что не думаете об этом.

Лес вокруг них становился все гуще и враждебнее.

– Давайте вспомним версии, которые мы собрали, – предложила юная журналистка. – Кто это ускользающее от нас существо?

То ли обезьяна, покоренная доктором Ван Лисбет.

То ли обезьяна, прирученная профессором Конрадом.

То ли астроном Сандерсон, мстящий при помощи подручных за утрату слуха.

То ли эколог, воюющий с учеными.

То ли Софи Элюан, прикинувшаяся похищенной Анджело Ринцули, переодетым в примата. Непонятно, правда, зачем ей было возвращаться в Африку.

– Ответ на это дал вождь масаи: с целью окончательно уничтожить улики и похоронить открытия бывшего мужа, – отозвался Исидор Каценберг.

Он предложил сделать привал. Вот-вот должно было стемнеть, а в темноте велика была опасность заблудиться. Обгоняя темноту, они поставили большую палатку и там, в тепле, залезли в спальные мешки и стали утолять голод при свете керосинового фонаря.

Потом Исидор задул огонек и пожелал спутнице спокойной ночи.

В следующий момент в палатку просунулись и ткнулись им в лица два ствола.

– Руки вверх! – приказал грубый голос.

21. Люди, как они

Рядом враги. Они застали их спящими и окружили в их зловонном убежище. Стая выбирается наружу, чтобы увидеть, кто это. В этот раз им противостоят не бабуины.

Враги тоже ходят прямо, на задних конечностях, так же держат голову, так же смотрят, даже численно их столько же.

Вожак стаи приближается к другому вожаку и по привычке прибегает к устрашающим жестам. Но вожак другой стаи глазом не ведет. Еще более странно, что его доминантные самцы тоже сохраняют спокойствие, а самки безмолвие.

ЕМУ тревожно. Вожак ЕГО стаи продолжает угрожающе кривляться и скрежетать зубами, кричит, бьет руками по земле, скалится. Другой наблюдает, и ему, кажется, смешно. Самки ЕГО стаи помогают вожаку криками и пантомимой. Возможно, коллективными усилиями они добьются качественного устрашения.

Вражеский вожак сохраняет молчание и только внимательно смотрит.

Две стаи стоят друг напротив друга. Сходство очень велико, вот только те, другие, гораздо спокойнее.

Вожак ЕГО стаи знает, что больше ждать нельзя, и переходит к агрессии. Он ударяет соперника по макушке, давая понять, что тому следует принять позу подчинения.

Вражеский вожак наклоняет голову, но не в знак покорности, а просто чтобы подобрать с земли ветку. Он крепко сжимает ее в руке. Все происходит в каком-то замедленном ритме.

Видя, что противник склонил голову, вожак ЕГО стаи на мгновение ослабляет бдительность. Другой вожак размахивается веткой, но вместо того чтобы шумно сломать ее о колено, точным движением раскалывает тому череп. ЕГО вожак шатается, словно удар привел его в недоумение, а потом падает навзничь. Он мертв.

Вражеский вожак смотрит на свою деревяшку, на труп врага и приходит к заключению, что приобрел любопытный опыт, который двинет вперед науку и технологию эпохи.

Первая самка спешит отомстить за своего самца. Вражеский вожак снова размахивается своей деревяшкой и так же, как перед этим вожака, бьет ею по голове самку.

Она тоже мертва.

Палица творит чудеса!