Отец наших отцов

Галаго заверещал еще пронзительнее в знак нетерпения. Зрители среди ветвей поощряли его в ожидании продолжения.

– Если об этом узнают, на моей карьере можно будет ставить крест.

– Бросьте, Анджело, вы отлично знаете, что актер должен уметь сыграть любую роль. Представьте, что это просто эпизод среди многих.

– Так-то оно так, но я не зоофил…

Галаго надрывался вовсю. По лицу Анджело Ринцули тек пот.

– Это так… унизительно!

– Вперед, Анджело, я уверен, что на протяжении карьеры вам попадались и не очень миловидные актрисы. Скажите себе, что этот юный самец галаго – такая же не слишком привлекательная особа.

– Но я всегда исполнял активную, а не пассивную роль!

Лукреция Немрод не стерпела всей этой торговли.

– Хватит вам! – крикнула она. – Все равно не отвертитесь. Принесите себя в жертву ради благородного дела: науки, знаний, истины о нашем происхождении.

Анджело Ринцули смирился и плюхнулся на живот, задрав зад, опустив голову и зажмурив глаза. Вожак стаи, зашедший сзади, продемонстрировал соплеменникам свой половой член размером с мизинец пигмея и шлепнул им человека. Пока он гордо изображал случку, все лемуры в округе издавали победные вопли, наслаждаясь этим триумфом своего вида.

– К счастью, это не попало на камеру, – утешился актер, опуская зад.

Вожак галаго обежал его, шлепнул напоследок своим крохотным членом по лбу и, довольный собой, прыгнул на ветку, чтобы хвастаться перед соплеменниками тем, как он возобладал над этими голыми великанами.

Исидор и Лукреция, пользуясь тем, что неприятель отвлекся, заглянули в кратер. В его центре зияла дыра. Они посветили в нее фонарем.

Вот это глубина!

29. ЕЕ гибель

Как глубок ЕЕ взгляд!

Для НЕГО ОНА совершенно необыкновенная.

ОНА – неразрешимая загадка. Горькая сладость. Изощренная проказница. Дитя и мать. Невероятная новизна, толчок к его индивидуальному развитию.

Глядя ей в глаза, ОН не может нарадоваться тому, как счастлива ОНА жить. Живости ее ума. Игривости. Ни в ком из самок его стаи нет ничего похожего. ОН говорит себе, что с НЕЙ ОН мог бы положить начало новому поколению.

В последний раз в этот день они занимаются любовью. В этот раз немного иначе. Получается эффектно. Сначала ОН думает, что ей больно, но может ли улыбка сопровождать боль? Потом ОН думает, что ОНА заболела, но ОНА просит его продолжать, и пусть ОНА болеет. ОН пытается понять – и понимает. Сначала долгий взлет, потом длинная, глубокая, сильная судорога. Содрогание. Оргазм.

ОН предполагает, что это явление вытекает из вертикальной позиции. ЕМУ такого не понять, но у природы все продумано.

Чтобы самки сразу после коитуса не вставали на задние конечности и не теряли семя, не прерывали начатое сперматозоидами сложное восхождение, новых «двуногих» самок после акта смаривает от удовольствия. Им надо немного полежать, что способствует успеху путешествия сперматозоида к яйцеклетке.

Женский оргазм – адаптация к вертикальной позе.

Раздавленная удовольствием, ОНА лежит и урчит, задрав ноги. ОН пользуется этим, чтобы, не выходя из нее, получить собственное удовольствие. Но если у женского пола чувства назревают и слабеют медленно, у НЕГО все это обычно происходит быстро. Однако не в этот раз: сейчас восторг назревает постепенно, зато какой он мощный!

ОН застывает в трансе. Это взлет, вертикальный взлет! В венах бурлят новые гормоны. Поразительно! Вся шерсть на спине встает дыбом, по позвоночнику пробегают неведомые прежде нервные волны.

«Мужской оргазм». ОН понятия не имел, что так бывает! Сильнейший электрический разряд по всему телу, от макушки до пяток. Еще одно открытие этого дня: у мужчин тоже бывает оргазм! Это не просто выброс семени, это нечто иное, гораздо сильнее. На вершине удовольствия в голове ударяет фейерверк, а потом падает занавес – красный, оранжевый, белый. Занавес.

Последний выброс эндорфинов тут же погружает его в сладостный тяжелый сон.

Видя, что ОН спит без задних ног и что, следовательно, ОНА временно беззащитна, три самки стаи решают воспользоваться шансом и расправиться с пришелицей. Стоит ЕЙ опомниться после оргазма и отойти помочиться, как они окружают ее. К ней подскакивает самая ревнивая из трех, та, что со светлыми сосками. Ничего не говоря, она поднимает палку и делает вид, что играет с ней. Потом ее оружие неспешно, как в замедленном кино, обрушивается ЕЙ на голову.

ОНА издает крик.

ОН просыпается и вскакивает.

ОНА слишком далеко.

ОН с ревом бежит. Ему хочется крикнуть «нееееееет!», но так как это слово еще не изобретено, у него получается только «оооооооооо!»

ОН мчится что есть силы.

Слишком поздно. Удар нанесен, череп трещит, как расколотый орех. Самка со светлыми сосками нанесла в точности такой же удар, как тот, что прикончил прежнего вожака стаи. Кажется, она хотела показать, что усвоила урок.

ОНА падает навзничь, но жизнь еще ЕЕ не покинула. Голова окровавлена, но ОНА шевелится. Тогда две другие самки, подойдя, небрежно, как бы случайно бьют ее по голове. Это выглядит, как вопрос: «Так ли надо орудовать палкой?»