Отец Паисий мне сказал...

Как в случае с Иаковом, которого благословил Исаак от всего сердца, потому что тот угодил ему, предложив блюдо из козленка[57]. Исаак хотел благословить старшего, Исава, который был охотником и приносил отцу дичь. Он рассуждал по — человечески. Но Исав был невоздержанным, постоянно распалялся похотью, как об этом говорится и в Великом каноне (св. Андрея Критского)[58]. Иаков был лучше, и, поскольку он помогал матери, она любила его больше. Бог вразумил ее сделать то, что она сделала, потому что Господь не мог благословить не имеющее чистоты — дать рост худому корню. Он так устроил, что Исаак был утешен и благословил от всего сердца Иакова.

118

И этот — святой, и тот — святой, и все — святые. Некоторые так говорят о ближних, стараясь о всех думать хорошо. Но тут дело в другом. Нужно отличать золото от меди, да и золото, как мне объяснял некто, бывает разное — от 9 до 24 карат. Потому что потом может получиться так: один будет поступать нехорошо, а другой, находя злу ложное оправдание, скажет: «Ну, раз это делает святой, значит, здесь нет ничего плохого». Нет, сталкиваясь со злом, надо говорить себе: «Я хуже этого человека, так как если бы он получил в свое время помощь, то творил бы сейчас чудеса!» Ты понял, что я хочу сказать? Если бы он получил помощь, то совершал бы сейчас чудеса.

Пасха 1989 г.

119

Как я заметил, зло держится до трех поколений, не больше. Это происходит, чтобы в обществе осталось немного закваски и оно начало вновь подниматься к Богу.

Вот как в России сегодня. Еще не сменились три поколения, а уже началось возвращение к традиции. Еще живы деды, и внуки перенимают от них предание, традицию, то есть закваска сохраняется. Как было и с евреями в Вавилонском плену — и там три поколения! И во многих других случаях происходит то же самое. Ни в какой ситуации зло не может восторжествовать над всеми. Бог сохраняет закваску. В России, смотри, многое сейчас начали разрешать в области религии. Сгнили сети, власти не могут больше командовать народом.

Тогда, во время русской революции, Евангелие тысячами бросали в море. Иметь духовные книги было запрещено, даже в библиотеках. Со Христом решили потягаться! Но за всем этим стоят сионисты. Люди начали сейчас это понимать. Диавол не может полностью скрыть себя. Те или иные происходящие события открывают людям глаза. «Почему, — говорят они, — мы должны подчиняться Тель — Авиву? Здесь — Россия» — и начинают требовать возврата к преданию.

120

Время сейчас очень тяжелое, и грядут великие скорби.

121

Однажды наш разговор зашел о том, в каком тяжелом положении оказался русский народ после падения коммунизма (голод, безработица, обнищание).

— Американцы, — говорил я, — боятся России и ведут против нее борьбу, делая все возможное, чтобы она в будущем не возродилась в качестве мощной державы.

Отец Паисий мне сказал:

— Сегодня русские переживают трудные времена… Но вот увидишь, они справятся с трудностями и снова создадут сильное государство.

122

Иеромонах одного монастыря (не афонского) рассказал, как ему и еще пяти — шести монахам явился Христос. Когда я спросил Старца, подлинное ли это было явление, он ответил: «Поскольку с малых лет он посвятил себя Церкви, то заслуживал какого‑то воздаяния».

123

— В армии, — рассказывал Старец, — когда случался холод, нас заставляли маршировать и петь. Это была вынужденная мера, делалось это лишь для того, чтобы уберечь солдат от обморожения. Так и молитва, если в ней не участвует сердце, совершается только для нас самих. Такой молитвой мы просто успокаиваем свой помысл, она не простирается дальше…

— Мы молимся, Геронда, а ум наш блуждает и там и сям. Почему?

— Потому что это молитва без боли! Чтобы помолиться от сердца, нужно ощутить боль. Как в случае, когда мы ушибем руку или еще что, ум наш концентрируется на больном месте, так и для того, чтобы ум сосредоточился в сердце, сердце должно ощутить боль.

— Как мы можем пребывать в этом состоянии, если у нас нет какой‑то особой проблемы, какой‑то боли?

— Нужно сделать своей боль другого человека! Мы должны возлюбить другого, посочувствовать ему — только тогда мы сможем за него помолиться. Надо постепенно выйти за рамки своего «я» и начать любить других людей, переживать за них, прежде всего за свою семью, а потом и за всю великую семью Адама, Бога.

124

Чем больше страдает человек, тем большее получает утешение от Бога, потому что иначе он не смог бы вынести боль. Особенно утешает Бог тогда, когда болеешь за других.

125

Для нас, христиан, ни боли, ни горечи не должно существовать. Принесем нашу горечь к стопам Христа — и она станет бесконечно сладкой.

126

— Отче, как мы должны противодействовать несправедливости?

— Каждый противодействует ей в соответствии со своим духовным состоянием.

— До каких пор я должен уступать и позволять другому наносить мне обиду? Если мне известно, например, что он хочет у меня что‑то отнять.