Отец подруги

— Сона, не хочешь кофе выпить? — неожиданно предлагает Рита, одногруппница, с которой мы в последнее время стали теснее общаться, благодаря ее помощи в наверстывании пропущенной мной программы. — А то я что-то в последнее время света белого не вижу: с учебы еду домой, и так каждый день.

— Я бы с удовольствием, но не могу, — с искренним сожалением отвечаю я. — Через полчаса мне нужно быть в больнице на осмотре. И так каждый день, — добавляю с шутливой улыбкой.

— Ладно, значит в другой раз. Звони, в общем.

Пообещав непременно встретиться на неделе, я обнимаю Риту в знак дружеского расположения и в этот момент поверх ее плеча вижу Лену. Остановившись посреди коридора, она смотрит на нас, а когда ловит мой взгляд, неуверенно кивает в знак приветствия.

Выпустив из объятий Риту, я тоже киваю ей в ответ, после чего каждая из нас идет своей дорогой. Лена — на очередную лекцию, а я — на парковку, где в машине меня ждет Николай. На душе неуютно, но что я могу поделать? У меня не получается делать вид, что между нами все в порядке. А имитировать подобие былой дружбы не хочется. У такой популярной девушки, как Лена Тихонова, есть с кем проводить время, так что скучать в одиночестве ей не придется.

В больнице наблюдающий меня невролог делает пару тестов, расспрашивает о состоянии в течение дня и режиме сна, после чего отправляет меня в кабинет физиотерапии на восстановительные процедуры. Я даже полюбила туда ходить, а во время массажа частенько засыпаю.

Когда спустя час, расслабленная и дезориентированная, я выхожу на улицу, чтобы найти Николая, то на его месте вижу знакомую черную машину. Сонливость как рукой снимает, а грудь распирает радостью. Борис. Это его номера.

Я с улыбкой машу ему рукой и, плотнее запахнув пиджак, скрывающий пятно от чая на рубашке, иду к машине.

— Сона? — неожиданно слышится знакомый женский голос, от которого волоски на предплечьях встают дыбом. Хлопнув дверью большого белого внедорожника, на меня вопросительно смотрит мать Лены.

— Здравствуйте, — с трудом выговариваю я, боясь глядеть в сторону Бориса. — А вы здесь…

— Плановые анализы, — поясняет Виктория Константиновна, еще до того как я успеваю закончить свой вопрос. — Как твое самочувствие? Я слышала о том, что ты попала в больницу, и очень сожалею.

— Спасибо. — Смотреть ей в глаза не получается, поэтому я разглядываю носы своих ботинок. — Сейчас со мной уже все в порядке.

— И это прекрасно. От аварий, увы, никто не застрахован. Таковы минусы комфортной езды на автомобиле… Даже если сидишь на пассажирском сидении.

Мне чудится, что так она хочет защитить Лену в моих глазах, хотя я вроде бы на нее не нападала. Значит, таковы минусы комфортной езды? Угроза стать инвалидом? Становится неприятно, и даже страх быть уличенной в связи с Борисом отходит на второй план. Матери Лены достаточно было выразить мне свое сожаление.

— Нужно идти, — я неопределенно киваю в сторону. — Хорошего дня.

Ответной вежливости не получаю, потому что все внимание матери Лены сосредоточилось на чем-то, находящемся у меня за спиной. Вернее, на ком-то. Обернувшись, я вижу приближающегося к нам Бориса.

— Закончила? — преспокойно осведомляется он, тронув меня за плечо. — Можешь садиться в машину. Здравствуй, Вика.

Мне не нужно смотреть на Викторию Константиновну, чтобы убедиться, в какое изумление привела ее наша очередная совместная встреча.

— До свидания, — бормочу я, едва ли не бегом устремляясь в сторону Мерседеса.

Борис возвращается в машину спустя пару минут. Выглядит спокойным, разве что немного хмурится.

— Я понятия не имела, что мы можем здесь встретиться, — шепотом говорю я.

— Не стоит из-за этого переживать, — отзывается он и ласково сжимает мое колено. — Выдалось свободное время, поэтому я решил сам тебя встретить.

— Я польщена, — с кокетливой улыбкой отвечаю я, решив в этот раз не слишком терзаться виной. В конце концов, Борис знает, что делает. — И какой он у нас план?

— У меня есть не больше часа, так что я просто отвезу тебя домой и, возможно, выпью кофе.

—————

— Я хочу спросить одну вещь… — робко говорю я, макая пакетик в чашку с кипятком. — Но пообещай, что ответишь честно.

На лице Бориса появляется усмешка, но взгляд остается серьезным.

— Я ведь однажды просил не пытаться меня подловить. Спрашивай. Врать я в любом случае не буду.

— Почему вы расстались… С Викторией Константиновной?

Выдохнув давно мучавший меня вопрос, я вглядываюсь в его лицо. Наверное, отчасти мне страшно увидеть в нем признаки боли, означавшие, что у Бориса все еще есть чувства к бывшей жене.

— У меня нет намерения это обсуждать, — твердо и немного холодно говорит он через паузу.

Я предполагала, что он так ответит, но все же… Разве близость между людьми не предполагает доверия? Я не хочу лезть к нему в душу, выпытывая подробности, но мне действительно хочется знать. Может быть, это поможет мне поверить, что у нас с Борисом действительно все не просто так.