Отец подруги

Я не знаю, что на это ответить и просто обнимаю маму, испытывая подобие облегчения. Пусть она не совсем согласна с моим решением, но хотя бы принимает мой выбор, а это для меня уже очень много значит.

Через полчаса, закрывшись в своей комнате, я беру в руки телефон и набираю Бориса. Когда я думаю о том, что мы теперь всегда будем вместе, внутри зреет что-то большое, яркое и сильное. Я не представляю, как жила раньше без этого чувства.

— Да, Сона, — отвечает Борис.

Пару секунд я молчу, а потом втягиваю в себя воздух и уверенно произношу:

— Я вернусь в Москву с тобой.

Спустя два с половиной часа я выхожу из квартиры. Прощание с мамой оставило еще один рубец на сердце, но со временем она обязательно свыкнется с моим выбором и примет его. Ведь никто и ничто не запрещает нам оставаться близкими и родными людьми друг для друга.

Я смахиваю слезы со своих щек и стараюсь не думать о тянущей боли в груди. Так тяжело не было расставаться даже в тот день, когда я впервые уезжала в Москву. Меня придавливает грузом вины и ответственности, что оставляю маму одну, но увидев Бориса, который ждет меня возле такси, становится легче. Я обнимаю его за плечи, вдыхая любимый аромат, и наполняюсь спокойствием. Таким необходимым, таким родным.

— Готова? — спрашивает он.

Я уверенно киваю.

Забрав сумку из моих рук, Борис кладет ее в багажник и жестом показывает садиться в машину. Я поднимаю глаза и вижу маму в окне. Она не стала выходить, сказав, что долгие проводы — лишние слезы. Обняла меня на прощание в прихожей и пожелала удачной дороги.

— Все будет хорошо, — заверяет меня Борис и гладит по спине, когда я не могу сдержать горестного всхлипа. — Ты сделала правильный выбор.

У меня нет в этом сомнений, но внутри все равно остался осадок.

— Если бы на моем месте была Лена, как бы ты отнесся к ее выбору? — интересуюсь я. Мне действительно важно услышать его ответ.

Взгляд Бориса заметно серьезнеет.

— Если бы моя дочь встретила мужчину, который так же бы ее любил, то был бы за нее абсолютно спокоен.

Моя первая реакция, с которой я борюсь, снова броситься на шею Бориса и шептать, как сильно его люблю. Но вместо этого отворачиваюсь к окну и поднимаю голову. Смотрю на маму, которая не отходит от окна, пока наша машина не скрывается из вида.

В аэропорту мы проводим много времени, рейс задерживают из-за погодных условий. Задремав, я вижу беспокойный сон и просыпаюсь разбитая, когда объявляют посадку.

— Добро пожаловать на борт, — улыбается нам стюардесса и просит пассажиров пристегнуться.

Я сильно нервничаю, хотя особых поводов для беспокойства нет. Наверное, это остатки тревожного сна и отголоски пережитого. Борис, заметив мой мандраж, сжимает мою руку и держит ее весь полет. Еще недавно мы вот так же летели в мой родной город, а теперь вместе возвращаемся в столицу.

В Москве нас встречает Виталий. В знакомой обстановке я окончательно прихожу в себя и отпускаю гнетущие меня эмоции и мысли. Набираю маме сообщение, что я на месте и скоро буду дома, спрашиваю, как она себя чувствует. Она тут же отвечает, что у нее все в порядке и завтра меня наберет. Просит меня беречь себя. Тяжесть на сердце становится не такой ощутимой.

— С хозяйкой квартиры я договорился, — говорит Борис и убирает телефон в карман пиджака. С того момента, как мы вышли из самолета, он не отнимал его от уха и отдавал кому-то распоряжения. — Аренду я продлил еще на месяц. Прежде чем отвезти тебя домой, заедем ко мне. Мне нужно забрать кое-какие бумаги.

— Хорошо, — киваю я.

Ничего не меняется, Борис по-прежнему много работает и отдает этому почти все время и силы. Тем ценнее для меня его поступок. Ведь он мог бы не приезжать за мной, спустить все на тормозах, но приехал и показал, как ему важна я и наши отношения…

Машина въезжает в знакомый двор, мы выходим на улицу и идем к дому. Борис продолжает обсуждать работу по телефону, но, оказавшись в прихожей, завершает разговор и с удивлением смотрит на дочь. Лена сидит на диване. Рядом с ней стоят сумки. На ее лице нет косметики. Непривычно видеть ее такой. Сердце екает в груди. Мы не общались с ней с того дня в университете. Злости и обиды на подругу у меня нет, лишь сожаление, что она так со мной поступила.

Лена разглядывает нас, бледнеет, а потом, вскочив на ноги, произносит:

— Можно тебя на пару слов? — обращается к отцу и направляется на кухню.

Борис идет за дочерью.

Я обещаю себе не слушать их разговор, точно зная, что не мне не понравится услышанное, но Лена, будто нарочито громко произносит:

— Я ушла от мамы и хотела бы вернуться домой. Не могу с ней жить после всего, что она сделала. Я осуждаю ее поступок, мы сильно поругались. Я не желаю Соне и ее маме зла, но… — ненадолго осекается и, кажется, шмыгает носом. — Но и видеть вас вдвоем тоже не могу. Это выше моих сил.

Не несколько секунд повисает пауза. Я превращаюсь в оголенный нерв и жду, что скажет Борис. Не хочу становиться преградой в отношениях отца и дочери, но сама буквально несколько часов назад сделала выбор.