Отец в золотистой обертке

В то время, когда Рингер собирал в кучу все данные и пытался понять, что же такое улетело в космос, Дэниел Торрес выводил корабль на нужный курс и начинал основной разгон. Прячась в земной тени, "Вега" ушла в сторону, и теперь ее нужно было направить чуть левее. Чтобы добраться до Плутона за 2 месяца, потребуется скорость в пределах 1000 километров в секунду. По подсчетам Райана, это максимальная скорость, на которой защитное поле справится с жесткой космической радиацией. Радиация не даст выжить человеку вдали от магнитного поля Земли. Всего полгода – и можно даже не ходить к врачу: последствия необратимы. А из далекого космоса порой прилетают такие ядра тяжелых элементов, кинетическая энергия которых сравнима с энергией пистолетной пули. И все это при микроскопических размерах атомарного ядра! Они пробивают любую барьерную защиту, попутно создавая шквал вторичной радиации. Приятного мало.

Дэниел ускорял "Вегу" ступенчато. Двухчасовой разгон, затем перерыв – и снова ускорение. Следом длинный перерыв на сон, прием пищи – и снова ускорение. Двое суток он занимался только ускорением, ничем больше. Ни экспериментами, ни тестами, ни обслуживанием корабля. Наконец маршевые двигатели прекратили монотонный гул. Приборы показывали 997, 56 километра в секунду относительно Солнца. Скорости в космосе все относительные, и чтобы не ошибиться, важно это знать.

Как только ускорение прекратилось, пилоту показалось, будто "Вега" остановилась и замерла в космическом пространстве. Мимо не проносились деревья или острова, пейзажи не сменяли друг друга, а ближайшие космические объекты были расположены так далеко, что их перемещение не замечалось. Земля осталась позади – с Луной неподалеку, впереди справа среди звезд проглядывало пятнышко Сатурна, слева – очень тусклый Нептун, а по центру невидимый пока Плутон. Скорость здесь не ощущалась. Звезды, необычайно яркие, покоились на своих местах, как и сотни лет назад, а "Вега" неслась с безумной для космического аппарата скоростью на задворки Солнечной системы.

Дэниел обошел яхту, проверил, все ли в порядке, поднялся в кабину, сделал запись в судовом журнале и лег на кровать, закинув руки за голову. Он испытывал странное для такого невероятного путешествия ощущение полной безопасности. Жизнь Торреса младшего сейчас зависела только от его корабля, и, несмотря на это, он не беспокоился. Так владелец надежного автомобиля не переживает о его исправности, а просто едет и наслаждается, хотя знает, что теоретически случиться может все что угодно.

Вообще, лететь в космос одному – бредовая затея. Стоит заболеть, отравиться некачественной пищей или сломать конечность, и успех миссии окажется под угрозой срыва. Астронавты и представить себе не могут свою миссию в отсутствие коллег и поддержки с командного пункта Земли. Но Дэн странным образом наслаждался одиночеством. Одиночество – это порядок, отсутствие суеты, покой. Не нужно решать проблемы с экипажем, ни у кого не возникнет антипатий, раздражения или тоски по дому. Ни у кого не сдадут нервы, не нужно отвечать за другого, ничего объяснять. И в этом была определенная сила одиночки. Дэниел мог рассчитывать только на себя, не ожидая и не надеясь попусту. В его случае надежды не существовало. Если он будет обречен, если системы жизнеобеспечения откажут, если движки не смогут вернуть "Вегу" на Землю, то он будет умирать в одиночестве, без паники, с достоинством космического пилигрима. Зная, что даже его смерть будет значить для науки намного больше, чем смерть большинства людей, которые умирают у себя дома, в теплой постели, на планете, согретой Солнцем.

"Вега" рассчитана на команду из четырех человек. Одному на ней более чем комфортно. Подходящих людей, кому можно было бы довериться, не нашлось. А глубоко в душе Дэн именно этого и хотел – совершить полет в одиночку. “Эта миссия войдет в историю по многим параметрам”, – думал он.

Это была идея отца – сделать космический корабль не в форме диска или летающей тарелки, как в кино, и не в виде самолета по технологии «Стелс», как предлагал сын, а очертаниями напоминающим яхту. Никто не подумает, что, уходя на месяцы в океанские путешествия, Дэниел и Райан на самом деле поднимались в космос. Океан ведь огромный, весь его не осмотришь.

– Я открыл такие вещи, – говорил Райан сыну, – о которых человечеству лучше не знать. Пока оно только и думает о том, как научиться эффективнее убивать. Настанет лучшее время, и людям пригодятся мои разработки. Но не сейчас.

Райан засекретил свои работы, закрыл проекты, обосновал их бесперспективность и уволился из компании. Именно тогда его посчитали ненадежным и ветреным. Он купил домик у моря и занялся постройкой очередной яхты. Со все стороны выглядело так, будто ученый решил посвятить все время своему хобби.