Отголоски прошлого

Лауритцу сейчас выпала уникальная возможность, непозволительная для некоторых роскошь — просто наблюдать. И вскоре с вновь открывшегося ракурса он воочию увидел то, что только что объясняла девушка… Доктору показалось, что он потихоньку сходит с ума, но в этот момент он мог поклясться, что видит, как мыс ожил… вернее, даже не так, он всегда был живым, но только сейчас решил явить свое истинное обличье. В воде у самого берега, сгорбившись и опустив головы ниже плеч, на корточках сидели два каменных великана, каждый из которых был размером, как три… пять… нет, десять королевских дворцов. Волны, как стая верных гончих псов, елозили на пузе у их исполинских ступней, а в широкой и глубокой расщелине между ними фонтанировали брызги и клочья пены. Громовой шум, доносившийся с той стороны, обрел какую-то осмысленность, он стал похожим на беседу двух басовитых, хриплых, гортанных голосов, которые переговаривались друг с другом обрывочными фразами, грохотали и рокотали на незнакомом, давно забытом языке. Кажется, они с неиссякаемым азартом играли в какую-то игру, только вместо костей или карт с легкостью метали друг другу колоссальные, неподъемные для простого смертного камни. А на кон в этой игре, возможно, были поставлены жизни моряков…

С нескрываемым волнением вцепившись пальцами в планширь мостика, доктор подставлял лицо брызгам и ощущал, как корабль, резко разворачиваясь, дает крен, и скользкая палуба под ногами увеличивает уклон. Что-то подсказывало, что стоит ему отвести взгляд и отвлечься на что-то другое, как видение тут же рассеется, но он, пока мог, не отводил глаз. Он вслушивался в то, как ветер хлопал парусами, как скрипел рангоут, но не боялся, потому что знал: «Золотой сколопендре» и не такие передряги довелось успешно пережить. И пусть утесы-великаны не изрыгают ей вслед свои проклятья, она все равно переживет и это… Если бы у Ларри только спросили, он мог бы с уверенностью заявить, что это было самым захватывающим приключением, которое ему пока что доводилось испытать.

Всего лишь каких-то полтора суточных перехода, меньше двух дней в этот раз составили разницу между сколопендровцами, экипажем «Трехмачтового» (который на протяжении всего пути имел перед собой хороший наглядный пример) и менее удачливыми путешественниками, ранее нашедшими приют на этом дне. Отойдя же на безопасное расстояние, флейт выровнял свой курс, и уже даже не верилось, что это испытание подошло к концу. Вот теперь уже Шивилла смогла спокойно вздохнуть с чистой совестью.

— Хэй, ребята, мы сделали это! — победно выкрикнула она с капитанского мостика, воздев руку к небу, и невольно рассмеялась, а смеялась она долго. Последние дни… недели, если быть точным, Гайде находилась в почти нездоровом напряжении, и вот сжатая до предела пружина, наконец, выстрелила, и на место педантичного и вечно чем-то недовольного чудища снова вернулась рыжекудрая красавица. Крикливая, грубоватая, но все же в хорошем расположении духа. — Чертов мыс остался позади, и мы вышли победителями из этой схватки, сегодня морскому дьяволу нечем будет поживиться! Это — заслуга всех и каждого. С чем я вас от души и поздравляю, джентльмены… и одна леди.

— Троекратное ура капитану Шивилле Гайде! — провозгласили измотанные, но счастливые моряки, и подбросили вверх свои головные уборы. Несколько шапок при этом, к огорчению перестаравшихся владельцев, унесло в море порывом ветра… но такой пустяк никому не смог омрачить всей радости события.

— Ура всей команде «Золотой сколопендры»! — любезностью на любезность ответила капитанша, ведь в случившемся была не только и не столько ее личная заслуга. Чуткое руководство опытного командира было, бесспорно, важно, но и пренебрегать слаженной работой команды, которой она многим была обязана, мадам Гайде не собиралась. Рыжекудрая приподняла руку так, словно провозгласила тост, и машинально почти донесла ее до лица, будто бы ей не хватало стакана, из которого хотелось отхлебнуть. А когда команда вновь разразилась ликующими криками, она повернулась к судовому врачу и тепло, широко улыбнулась.

— Ну что, гип-гип ура? Теперь пришло время и порадоваться?

— Ага, самое время… Позволите обнять вас, сэр доктор?

— Разве я могу отказать вам, мадам капитан? — Ларри улыбнулся девушке в ответ и заключил ее в крепкие объятья. Там на палубе, кстати, уже тоже вовсю пошли братания… А Лауритц, прижимая рыжую к себе, почувствовал, как медленно расслабляются ее напряженные едва не до дрожи в мышцах плечи, ощутил, что рубашка на ее спине насквозь промокла от пота, а кожа на шее теперь покрывается мурашками, и прошептал ей на ухо: — Ты у меня самая лучшая… Такая умница, никто не сомневался, что у тебя все получится… — а Шивилла улыбнулась, уткнувшись ему в плечо, он этого не видел, но знал, просто знал.