Отголоски тишины

Почему-то я снова растерялся. Растерял уверенность, с ней и решительность. Нет, мне все-таки удалось заставить себя спуститься с холма. Более того, я даже подошел к кованым воротам с красивым растительным орнаментом, что на удивление органично дополнял стену, украшенную живым плющом. Постоял у нее и почему-то пошел дальше. Ноги сами понесли меня мимо ворот, затем правее, еще правее, я медленно побрел по узкой дорожке вдоль монастырской ограды. Шел, сам не понимая, почему, куда, зачем!

С другой стороны стены слышались крики, доносился неимоверно громкий грохот, заглушал все шум работы какого-то мощного двигателя. Отвратительный звук. Нарастал он, достигал пика, взрывался облаком черной гари, вздымавшейся над оградой, умолкал на минуту. Снова рычал, выбрасывал в небо клубы дыма, несколько раз прерывался, стихал, снова взрывался мощным рокотом и снова стихал, будто давал возможность перекрикивающим его голосам разнестись по округе, позволяя словам достичь ушей тех, кому они адресовались.

Не скажу зачем, сам того не ведаю, но я обошел по кругу (наверняка чтобы ничего не приснилось!) территорию монастыря и снова оказался у ворот. Быстро, словно страшась передумать, поднял блестящий медью дверной молоток, который заменял собой кнопку звонка, и с силой отпустил его на медный же «пятачок». Ничего не случилось, не было даже звука удара. Я тут же решил, что это бутафория, что где-то должна быть обычная кнопка и принялся внимательно разглядывать завитушки кованого металла.

Увлекся. Так увлекся, что когда окошко, спрятанное в металлической листве, отворилось, подскочил на месте и испуганно отпрянул. В образовавшемся прямоугольнике света показалось лицо. Любопытные глаза несколько раз мигнули, разглядывая меня. Я уже собрался было поздороваться, но человек с той стороны ворот исчез, оставив лишь сомнения в своей реальности. В тот же миг металлическое окошко тихо скрипнуло петлями и практически беззвучно захлопнулось.

Озадаченный столь «радушным» приемом я растерялся окончательно. Стучать еще? Пробовать докричаться? Просто уйти? Определиться мне не дали. Прошло лишь несколько секунд, створка ворот звякнула и отошла на полметра. Ко мне вышел молодой монах. Пожалуй, нормальный вид как для человека его статуса – длинная черная ряса, подпоясан веревкой. Юношеское лицо, жидкая бородка на нем выглядела несколько комично, особенно в контрасте с гротескно серьезным выражением и удивительно печальными глазами.

Паренек внимательно осмотрел меня, ступил шаг в сторону, жестом предложил зайти во двор. Я кивнул, прошел через ворота, тот же час они бесшумно закрылись. Послышался отчетливый щелчок замка, за ним шорох шагов моего провожатого. Я обернулся, попытался с ним заговорить, начал с того, что представился, но он только кивнул в ответ на мои слова, чуть заметно развел руками и пошел вперед. Мне же ничего не оставалось кроме как просто следовать за ним.

Юноша явно был не расположен к беседе, что несколько озадачивало, но в чужой монастырь, как известно, со своим уставом не ходят, потому я оставил попытки заговорить и просто разглядывать окрестности. Все-таки в подобном месте я впервые, чем не повод все детально рассмотреть.

Двор монастыря походил на тракторный стан, свалку и строительную площадку одновременно. Прямо, ближе к противоположной стене и несколько правее, если смотреть от ворот, высилось то самое эффектное сооружение, которое я несколько минут тому назад рассматривал с вершины холма. Направо от него отходило длинное одноэтажное крыло – множество дверей и окон, каждый проем наверху переходил в арку, которая никак не гармонировала с плоской крышей. Левее, выстроившись под стеной, теснились приземистые строения еще более мрачной архитектуры. Хозяйственные постройки. Разные они: старые покосившиеся, крытые шифером, на котором густо разросся мох сараи, совершенно новые, блестящие оцинкованным железом ангары, гаражи, сложенные из почерневших бревен и какие-то амбары, более всего похожие на вкопанные до половины в землю цистерны. Даже странно, что с высоты холма мне все это нравилось!

За строем приземистых построек, в тени высокого здания громко рычал, выбрасывая в небо густые клубы черного дыма, комбайн. Судя по внешнему виду, ему место не в поле и даже не на монастырском дворе, а где-нибудь на сельскохозяйственной выставке, на самом почетном месте, под вывеской: «Так зарождалось сельское хозяйство».

На площадке возле работающего двигателя подкатив рясу выше колен и закатав рукава, наклонившись, стоял человек, само собой, монах. Он что-то внимательно разглядывал в работающем механизме и правой рукой со здоровенным ключом в ней, задумчиво чесал затылок. Чувствуя, предательски пробивающуюся улыбку, я быстро отвернулся, не хватало только расхохотаться…