Отголоски войны

— Послушайте, м-ръ Мастерсъ, вы говорите, что были безъ гроша во вторникъ ночью, и что поэтому приняли предложеніе сторожа. Но теперь вы не имете вида человка безъ гроша. Напротивъ того, вы производите впечатлніе человка со средствами.

Филиппъ, одтый въ платье отъ одного изъ лучшихъ портныхъ, не говоря уже о черномъ галстук, выбранномъ Оксвичемъ, невольно смутился словами судьи. Несмотря на свою полную невинность, ему было непріятно, что правосудіе вмшивается въ его личныя дла. Онъ сказалъ судь, что его снабдилъ деньгами одинъ его другъ.

— А! — указалъ судья и сталъ опять глядть на портретъ принца Уэльскаго.

Филиппъ понялъ, что судь ничего больше отъ него не нужно, но что онъ остался при особомъ мнніи о немъ.

— Больше нтъ свидтелей, — тихо сказалъ судь приставъ.

— Простите, — произнесъ вдругъ твердый, густой контральто, — я прошу выслушать меня.

Полная женщина среднихъ лтъ, довольно большого роста, поднялась и направилась къ судь.

— Кто вы, сударыня? — спросилъ изумленный судья.

— Я м-съ Оппотэри, — отвтила женщина. Я была больна вчера и сегодня тоже должна была бы остаться въ постели, но, увидвъ сегодня утромъ, что мое имя попало въ газеты, я пришла возстановить свою репутацію.

— Если вы можете помочь слдствію, — сказалъ судья, — то мы охотно выслушаемъ васъ, но я не вижу, отчего могла бы пострадать ваша репутація.

— Какъ отчего? — возразила женщина. — По вашему…

— Успокойтесь, сударыня, — уговаривалъ ее судья, — и примите присягу.

Она приняла присягу какъ вдова Каролина Оппотэри.

— Говорите, — пригласилъ ее судья.

М-ссъ Оппотэри была очень представительная женщина, и лицо ея, лишенное женственной привлекательности, выражало рдкую силу характера. Оно было широкое, покрытое морщинами, съ тонкими, выразительными губами, съ темнымъ пушкомъ на верхней губ, съ толстымъ носомъ. Она была въ глубокомъ траур. На голов у нея была черная шляпа; руки, въ черныхъ перчаткахъ, были прижаты къ груди, и въ одной рук она держала портмонэ и платокъ съ черной каймой. Она была достойной представительницей почтеннаго пансіона м-ра Гильгэ.

— Вчера тутъ было сказано, что моя комната была рядомъ съ комнатой покойнаго капитана. — Она величественно взглянула на судью и бросила презрительный взглядъ на присяжныхъ. — Ну, такъ что же? Разв это моя вина?

— Послушайте, милая…

— Что я вамъ за милая! — оборвала она судью, который въ первый разъ не нашелся, что отвтить.

— Если это все, что вы можете намъ сказать…

— Нтъ, это вовсе не все. Да разв я не знаю, что въ Лондон сегодня вс начнутъ судачить, говорить, что м-ссъ Оппотэри жила рядомъ съ капитаномъ, что это происходило въ та комъ-то пансіон — я вотъ сплетня готова. Моя репутація погибла. Въ особенности, когда оказывается, что другой комнаты рядомъ съ капитаномъ не было. Такъ вотъ я пришла объяснить.

— Что?

— Проще всего я ужъ лучше сразу скажу, что обломокъ гребенки, что вотъ нашелъ этотъ франтъ за дверью у капитана, — принадлежитъ мн.

— Да? — сказалъ судья, побуждая ее продолжать показаніе. — Какъ же онъ попалъ туда?

— А вотъ какъ, — сказала м-ссъ Оппотэри. — Я была невстой капитана…

Она разразилась рыданіями — какъ разъ во-время, чтобы остановить взрывъ смха въ публик.

— Ваше обрученіе было тайное? — продолжалъ судья ласково разспрашивать ее.

— Да, — отвтила м-ссъ Оппотэри, сдерживая свое волненіе. — Генри не хотлъ огласки.

Судья и репортеры тотчасъ же отмтили, что убитаго звали Генри.

— А вы давно стали его невстой?

— Я перехала въ Угловый Домъ 11-го октября.

— Черезъ день посл того, какъ тамъ поселился капитанъ? — вставилъ судья.

— Кажется. Я капитану сразу понравилась. Онъ ничего не говорилъ, — онъ вообще былъ неразговорчивъ, — но я сразу это замтила. Поэтому я при первомъ удобномъ случа сказала ему, что я похоронила уже трехъ мужей. Это его не охладило. Я по его глазамъ видла, что онъ влюбленъ. Онъ какъ-то узналъ, что я по утрамъ хожу гулять въ садъ по близости, и сталъ приходить туда вслдъ за мной. Потомъ онъ заболлъ. Я ухаживала за нимъ немного, но такъ, чтобы никто не зналъ. Въ пансіонахъ нужно вести себя крайне осторожно, чтобы не пошли сплетни. Никто не видалъ меня поэтому въ его комнат. Потомъ онъ сдлалъ мн предложеніе. Говорилъ, что ни въ кого не влюблялся съ тхъ поръ, какъ жена его умерла — двадцать лтъ тому назадъ. Онъ спросилъ, согласна ли я соединять свою судьбу съ нимъ — и я согласилась. Тогда онъ поцловалъ меня, и у меня выпалъ гребень изъ головы; я наступила на него, и одинъ зубецъ отломался. Вотъ вамъ объясненіе находки; я предпочитаю сказать сама — все равно такія вещи обнаруживаются рано или поздно — и въ моемъ щекотливомъ положенія лучше ничего не утаивать.

— Когда онъ вамъ сдлалъ предложеніе?

— Въ прошлый понедльникъ.

— Т.-е., за день до его смерти?

— За день до того, какъ его убили! — горестно воскликнула м-ссъ Оппотэри. — Затмъ наступило молчаніе.

Обнаружившаяся идиллія произвела странное впечатлніе на всхъ присутствующихъ. Она казалась такимъ необычайнымъ смшеніемъ трагизма съ величайшимъ комизмомъ, что хотлось въ одно и то же время и смяться, и плакать.