Отголосок: от погибшего деда до умершего

«И как же вы хотели скорректировать наши планы, Марта?» «Я хотела, чтобы сначала меня отвезли в Бабий Яр. Вы со мной? Или у восточников индульгенция?» Адам сказал, что не впервые в Украине, поэтому особого желания еще раз пройтись по Яру он не испытывает. «Мы подождем вас в машине». «Извините за такой странный вопрос, но как там нужно себя вести, чтобы это нормально воспринималось другими?» «Вы же не собираетесь устраивать там пивной фестиваль?» – скептически заметил Адам. Пан Грыць повернулся ко мне и тихо сказал: «Вы не переживайте, есть такие места, которые вполне могут подсказать нам, людям, как нужно себя вести, следует только прислушаться к ним. Уверен, вы из тех, кто прислушается».

Я шла по парку, под ногами шуршала осенняя листва, похоже на затихающие аплодисменты. «Здесь не место даже таким аплодисментам», – подумалось мне. Деревья не царапали мне лицо, бурлила жизнь, ребята играли в футбол, какие-то люди пили водку, присев возле расстеленной на траве клеенки. Между деревьями время от времени появлялась маленькая черная собачка, напоминающая своими торчащими ушками карикатурного чертика. Она каждый раз озиралась, звала хозяина или приглашала кого-то присоединиться к ней. Возле Меноры стоял мужчина с цветами, белые лилии, долговязые цветы, как венценосные журавли. Сначала меня трясло, как в лихорадке, но внезапно все прекратилось, как ничего и не бывало, я ощутила легкость, поклонилась Меноре, положила небольшой букетик цветов, который передала мне Лилия Манюк, немного молча постояла и пошла дальше. Мужчина с лилиями не обратил на меня внимания, у него были свои собеседники.

Не знаю, почему я подошла к этому кресту. Вроде бы и не собиралась, странно было едва ли не впервые довериться своим ногам. Возле креста застыли молодые люди: парень и девушка с калиновыми ветками держались за руки так, будто передавали информацию. Горечь калиновых ягод витала в воздухе, не растворяясь, а доминируя. В отличие от молчаливого дяденьки с охапкой лилий, молодые люди повернулись ко мне и пригласили подойти поближе. Я поздоровалась по-немецки, потом по-английски. Они ответили. «Здесь погибли ваши близкие?» «Здесь были убиты украинские повстанцы, известная поэтесса Елена Телига. Вы немка или из Австрии?» «Немка». «Любопытно, что у вас романтические и лирические поэты тоже имели гражданскую позицию. В частности, Гейне». Я не представляю себе, что могла бы встретить где-то на кладбище немецкого парня, который начал бы рассказывать мне о Гейне, я уж не говорю об иностранном поэте, поэтому я смотрела на собеседника, как на чудо света. «Только у нас героями и поэтами чаще были женщины», – добавила девушка. Парень легонько толкнул ее, и они стали спорить, видимо, на украинском. Я подумала, что мне хочется что-то положить к кресту, у меня был еще один букетик с лилиями, маргаритками и розами от Лили Манюк, я его бережно прислонила к букетам, калиновым и рябиновым веткам. Девушка с парнем уже помирились, обнялись, и читали вслух стихотворение. Я записала эти голоса на диктофон:

«Зловіщий брязкіт днів, що б’ються на кавалки,

І жах ночей, що затискають плач.

Ти, зраджений життям, яке любив так палко,

Відчуй найглибше, але все пробач.

Здається, падав сніг? Здається, буде свято?

Розквітли квіти? Зараз, чи давно?

О, як байдуже все, коли душа зім’ята,

Сліпа, безкрила – сунеться на дно.

А ти її лови, тримай, тягни нагору!

Греби скоріше і пливи, пливи!

Повір: незнане щось у невідому пору

Тебе зустріне радісним – живи!

Тоді заблисне сніг, зашепотіють квіти

І підповзуть, мов нитка провідна.

Ти приймеш знов життя і так захочеш жити,

Його пізнавши глибоко, до дна».

Уходя, я оглянулась, они приветливо махнули калиновым букетом, до меня донеслась его горечь.

Машина тут же заполнилась моим тихим дыханием и молчанием. Пан Грыць ничего не спрашивал, мы тронулись. Выходя из машины у своего отеля, Адам приветливо помахал мне: «Удачи!» Я тоже пожелала ему удачи, а потом спросила пана Грыця, трудно ли в современных условиях содержать бордель. Он весело хохотнул. «Ну, вы такое скажете, Марта. Какой же это бордель? Это агентство знакомств. Мои девочки не все хотят замуж. Кто-то хочет внимания и подарков. Кто-то Европу увидеть, попутешествовать. Кому-то заграничный жених нужен для престижа. Разные есть случаи. Да и немчикам наши девушки в любой ипостаси годятся, потому что умеют все, неприхотливые, красивые, что еще нужно?» И ведь правда.