Отголосок

Он с улыбкой качает головой и уходит. Я иду к двери и запираю ее за ним, прежде чем возвращаюсь в свою комнату. Бросая остальные вещи в чемодан, я вынимаю фотографию из рамки и засовываю ее в сумку. Я не знаю, почему у нее эта фотография, но я хочу ее для себя.

Когда мой багаж загружен в машину, я отправляюсь назад в Брансвикхилл, оставив ключ в цветочном горшке. Часть меня хочет позвонить Деклану, чтобы спросить, почему он послал Лаклана проверить меня. Он говорит, что ненавидит меня, но потом я вижу эти намеки о человеке, которого я знала еще в Чикаго. Человека, который был в ярости, если я опаздывала больше чем на минуту. Человека, который контролировал и доминировал, чтобы облегчить свою тревогу. Но я не позвоню ему, потому что никогда не узнаю, что именно во мне заставляет его отталкивать меня.

― Что это, черт возьми? ― бормочу я, когда проезжаю поворот дороги и вижу ту же машину, что была у Айлы, и теперь она находится возле ворот Деклана.

Замедляя Мерседес, я останавливаюсь и жду, так как эта машина блокирует мой путь. Мною овладело любопытство, интересно, это Деклан по—прежнему следит за мной, и если да, то почему настолько очевидно.

Я сигналю, и когда я это делаю, дверь водителя открывается. Я наблюдаю, как блестящие черные туфли выходят на улицу, и тысячи проникающих эмоций отстреливаются внутри меня.

Какого черта он здесь делает?

Мои нервы напрягаются, когда я крепко сжимаю руль. Я смотрю, как он приближается к моей машине, и на долю секунды я рассматриваю его. Но правда в том, что я понятия не имею, почему он вообще здесь.

Поэтому, не теряя ни секунды, я возвращаюсь к персонажу, которого я знаю так хорошо, и прячусь в маске Нины. Выпрямив спину, я забываю все об Элизабет и открываю дверь.

― Как же быстро ты передвигаешься, ― насмехается он, когда я предстаю перед ним.

― Тоже рада тебя видеть, Ричард.

― Сомневаюсь, что ты это имеешь в виду, но все равно спасибо.

― Что ты делаешь в Шотландии?

― Я мог бы спросить тебя об этом же, но я думаю, что это и так ясно.

Его слова раздражают меня, как всегда, и я огрызаюсь в ответ:

― Кончай пороть чушь, Ричард. Скажи мне, почему ты пролетел полмира?

Его лицо выравнивается без проявления глупостей, когда он заявляет:

― Нам нужно поговорить.

― О чем?

― О твоем супруге.

Насколько мне известно, Ричард ничего не знает о лжи и обмане. Он знает меня только как Нину, жену Беннетта, а теперь вдову. Он был бизнес—партнером Беннетта с самого начала, и они были близки. Хотя и недостаточно, потому что я знаю, что Ричард не имеет понятия о том, что Беннетт трахал его драгоценную женушку и что сын, которого Ричард считает своим, на самом деле просто жалкий внебрачный ребенок.

― Со мной не связывались по поводу расследования, ― говорю я ему. ― Есть ли какие—нибудь новости?

Его глаза сузились, и я не доверяю ухмылке на его лице.

― Ты не думаешь, что это немного трудно быть в курсе информации, когда ты пользуешься дешевым, одноразовым телефоном?

Мое лицо решительно непроницаемо, но мое тело оцепенело, я удивлена, откуда он знает о моем не отслеживаемом телефоне. Мои слова отклоняют мою панику, когда я говорю:

― Вечно суешь свой нос, куда не следует, не так ли?

― Как я уже сказал, нам нужно поговорить.

― Тогда говори.

― Внутри, ― твердо заявляет он.

― Почему не здесь?

Он становится раздраженным, громко закипая:

― Потому что здесь чертовски холодно, и моим яйцам это не нравится.

Он чертовски мерзкий.

Я не хотела бы приглашать его в дом Деклана, но полагаю, там безопаснее со всеми камерами, чем здесь, на улице.

― Отлично.

Он следует за мной через ворота до самого дома. Когда я веду его в библиотеку, он замечает:

― Ты никогда не жила в трущобах, не так ли?

― Есть ли смысл в этой чепухе, которую ты несешь? ― Я сажусь напротив него, и когда он тоже садится, я говорю: ― Так что это? Что такого важного, что тебе пришлось преодолеть весь этот путь?

Он наклоняется вперед и берет паузу, прежде чем смотрит на меня и произносит:

― Я знаю, кто ты.

― О да, и кто же?

― Нечего играть в скромницу, потому что я знаю твои грязные маленькие секреты.

В его слова слышится угроза, и меня настораживает его уклончивость.

― Заканчивай с этим дерьмом и переходи к делу.

― Он знал. Беннетт заставил меня следить за тобой, когда начал подозревать, что ты ему изменяешь.

― Это был ты?

Он кивает, когда откидывается назад, чувствуя себя в своей тарелке, на мой взгляд. Вспоминая больницу, я поняла, что голос звучал знакомо, когда он говорил Беннетту, кем я на самом деле была, но тогда я не могла точно определить его из—за всех лекарств, которые я принимала.

― Само собой разумеется, я не был удивлен, когда обнаружил твой роман, ― говорит он снисходительно. ― Что меня удивило, когда я узнал, так это то, что ты была всего лишь сбежавшей бездомной дрянью.

― К чему ты клонишь, Ричард?

― Почему ты вышла за него замуж?

― Потому что я любила его, ― лгу я. ― Нет ничего плохого в том, чтобы заново создать себя, чтобы начать новую жизнь.

― Кроме случаев, когда человек, ради которого ты переделала себя, оказывается мертв.