Отголосок

Ключ находится под керамическим горшком, Айла сказала, что оставит его там. Я вхожу, и, хотя я была у Деклана всего пару дней, это кажется намного дольше. Но с другой стороны, каждый день с ним наполнен непреодолимыми эмоциями и разговорами. Мне пришлось столкнуться лицом к лицу с прошлым и признаться в истинах, которые я скрывала так долго. Труднее всего видеть боль, с которой Деклан борется внутри себя — боль, которая родилась из—за меня. Я признаю это; он терпит это.

Я поднимаюсь по лестнице, и, найдя свою куклу, начинаю собирать вещи и сосредотачиваюсь на том, чтобы не допустить страха. Мне жаль, что у меня не было наставника, мне хотелось бы знать, что я делаю и куда иду. Тяжело переживать, чтобы понять, как я одинока на самом деле. Но я стараюсь держать себя в оцепенении от тех вопросов, на которые нет ответов.

Чем больше мои мысли блуждают, тем быстрее я двигаюсь. Воспоминания о том, что произошло в этой комнате, начинают грызть, и когда я подхожу к кровати, чтобы схватить свой телефон, который оставила, я замираю. Под окном на улице припаркована та самая машина, которую я видела на мониторе у Деклана прошлой ночью. Или, по крайней мере, я так думаю. Здесь так много одинаковых машин, так что я не могу быть уверена, но что—то внутри у меня вызывает паранойю.

Машина находится прямо под моим окном, так что все, что я вижу — это крыша. Спрыгнув с кровати, я мчусь вниз, запираю входную дверь и пробираюсь через дом, чтобы посмотреть, смогу ли я получить лучший обзор. Проходя мимо окна, я оказываюсь в комнате, в которой никогда не была раньше — в комнате Айлы. Толкаю незапертую дверь, в комнате темно, тяжелые шторы закрыты. Слегка раздвинув занавески пальцами, я выглядываю в окно, но машина пропала. Улица перед входом свободна, ничего, кроме моей машины.

Я открываю шторы шире, чтобы лучше осмотреться, и, конечно же, машина исчезла. Покачав головой, я издаю жалкий вздох.

Ты теряешь рассудок, Элизабет.

Я восстанавливаю дыхание, выбрасывая свои дурацкие мысли, которые не имеют оснований. Я поворачиваюсь спиной к окну и закрываю глаза, смеясь сама над собой. Когда я открываю их обратно, я вижу комнату Айлы. Сканируя вокруг, я подхожу к ее тумбочке, чтобы посмотреть на книгу, лежащую сверху. Я пробегаю пальцами по обложке мадам Бовари, когда замечаю коллекцию фотографий на полке над камином. Я медленно двигаюсь вперед, глядя на каждое изображение.

― О, мой Бог.

Поднимая потускневшую серебряную раму, я сжимаю ее, пока смотрю в недоумении.

Интересно, это глупая паранойя, которая осталась от машины снаружи, или это именно то, что видят мои глаза.

Как она заполучила ее? Почему у нее есть его фотография?

Он моложе, чем я когда—либо видела его, маленький мальчик, но глаза неопровержимы. Ошибиться невозможно, я это прекрасно знала.

Это он.

Но почему?

Срабатывает дверной звонок, пугая меня, и я роняю рамку, стекло разбивается, приземляясь на деревянный пол.

― Дерьмо.

Карабкаясь, я поднимаю небольшую рамку и запихиваю ее в заднюю часть штанов, когда бегу, чтобы посмотреть, кто у входа.

Прежде, чем я это делаю, раздается громкий стук.

― Элизабет? Ты там?

Лаклан?

Смотря в окно, я вижу, что это он.

― Что ты здесь делаешь? ― спрашиваю я, когда открываю дверь.

― Деклан попросил меня проверить тебя, и когда никто не ответил на мой звонок у ворот его дома, я пришел сюда.

― Его не было всего несколько часов. В какие неприятности я могла попасть в такой короткий промежуток времени? ― Я поддразниваю, однако прохладная металлическая рама в штанах свидетельствует об обратном, и я ухмыляюсь.

― Что тут смешного?

― Вы, мужчины, нуждаетесь в увлечениях, ― говорю я, поворачиваясь спиной и направляясь к лестнице.

― Я беспокоился.

― А сейчас?

― Деклан сказал мне, что ты тяжело восприняла документы, ― говорит он.

Стыд пробуждается, но я быстро его отключаю.

― Я предпочла бы больше никогда не обсуждать этот вопрос.

― Конечно. Прости.

― Слушай, я ценю, что ты проверяешь меня, но, если ты не против, я продолжу собирать оставшиеся вещи, чтобы вернуться к Деклану.

― Ты уверена, что все в порядке? ― давит он, как если бы он был посвящен в то, что, по его мнению, мне было известно.

Назовите это интуицией, но все в сегодняшнем дне приводило меня в состояние повышенной готовности по какой—то тревожной причине.

― Да, все в порядке, ― говорю я мягко с легкой улыбкой, чтобы успокоить его. ― Прошедшие несколько дней были сложными, я уверена, ты можешь понять.

Он кивает, принимая мои указания, не упоминая про документы.

― Ты можешь доложить своему боссу, что этот ребенок хорошо заботится о себе.

Я улыбаюсь своим словам, и он смеется в ответ, соглашаясь:

― Сделаю.

Он поворачивается, чтобы уйти, но прежде чем закрыть за собой дверь, он говорит:

― Между прочим, я пытался позвонить тебе пару раз...

― Я оставила свой телефон здесь. Никто не звонит мне на него, но теперь, когда я знаю, что у меня есть няня, будь уверен, я заряжу его для тебя, ― шучу я.