Отягчающее обстоятельство (СИ)

— Всё ясно, хорошо, постараюсь не волноваться. Что конкретно вы от меня хотите?

— Хочу, чтобы вы поняли, что Гена вас не любит и сами отошли в сторону. Он сказал, что только со мной чувствует себя мужчиной. Зачем он вам, Люба? Вы же всё равно не спите вместе?

— Вот как? Это он вам так сказал? Хотя, зачем я спрашиваю? Я ведь болею и мне нельзя переутомляться.

— Да, Геночка так и сказал. Ну, так что вы решили? Вы же не будете мешать нашему счастью и дадите мне шанс стать матерью?

— То есть, если мой муж вас бросит, вы сделаете аборт?

— Нет, конечно, я всё равно рожу, хоть мне и будет трудно одной с ребёнком.

— Похвально. Трудностей не бойтесь, рожайте, у вас всё будет хорошо.

— Но я всё же хотела бы знать, могу ли я рассчитывать на вашу лояльность? От вас зависит появится мой малыш в полной семье или нет. Вы же сами мать и должны знать, как важна поддержка мужчины. Гена женился на вас, зная, что вы беременны от другого мужчины. А я ношу его ребёнка.

Это прозвучало, как гром среди ясного неба. Муж не просто загулял, а предал Любашу по полной программе. Он рассказал посторонней женщине о том, что старший сын ему неродной. Это было просто за гранью добра и зла.

Разговор с Галиной случился за две недели до совершеннолетия Всеволода. Любаша не хотела омрачать сыну праздник и терпеливо ждала, хотя уже почти всё для себя решила.

Геннадий вёл себя по-прежнему, был ласков и предупредителен, но Люба старалась держаться на расстоянии, наблюдала и приходила в ужас от его притворства.

День Рождения Севки отметили шумно и весело. На семейном совете постановили, что, после вступления в наследство, он будет продолжать учиться, а все полномочия по управлению компанией, до поры, до времени, останутся у старших членов семьи.

Никто ещё не знал, что грядут перемены, никто, кроме Любаши. Ей было 48 лет. Впереди маячил развод и туманные перспективы остаться одной. Всё повторилось в точности, как и много лет назад, с первым мужем.

Разница была лишь в том, что звонок от любовницы был осуществлён не на стационарный, а на мобильный телефон. А ещё, нужно отдать должное Галине, всё обошлось без хамства и угроз, но от этого легче не было.

Судя по всему, Геннадий не хотел разводиться с Любашей, как и брать ответственность за свои действия. Он требовал от любовницы избавиться от ребёнка, ссылаясь на несуществующую болезнь жены.

Кроме того, открыл семейную тайну, хотя всегда говорил, что Севка ему родной сын. Разве такое можно простить? В этот их приезд Геннадий предложил жене поехать на кладбище вместе, хотя раньше всегда отпускал её одну. Любаша отказалась.

— С чего это вдруг? Ты же сам говорил, что кладбище вызывает у тебя чувство тоски?

— Просто не хочу, чтобы ты ехала туда одна.

— Не нужно, я справлюсь сама.

Убирая могилу первого мужа, Люба была погружена в собственные мысли. Хоть и больно, но пора что-то решать. Люба не жалела о годах жизни с Геннадием. Как бы там ни было, она была с ним счастлива.

Однажды она дала себе зарок никогда больше не унижаться перед мужчиной. Лучше остаться одной на склоне лет, чем жить во лжи, тем более, что жизнь больше никогда не будет прежней.

Дети уже взрослые, Всеволоду исполнилось 18, Василисе 17, а Володе уже почти 15 лет. Нет нужды ради детей создавать видимость семьи. Люба собиралась обо всём поговорить с Геннадием сразу после возвращения домой.

Он с облегчением выдохнул, едва жена переступила порог:

— Ну слава Богу, я тебе звоню, а ты не отвечаешь.

— Я была за рулём. Ты один? А где дети?

— Они поехали к бабушке с дедушкой.

— Может это и к лучшему, поговорим без свидетелей.

— Любимая, ты меня пугаешь.

— Не пугайся, это не смертельно. Во всяком случае, мне уже не больно.

— Люба, не томи. Ты сама не своя, что с тобой происходит?

— Я хочу развестись.

— Что? Ты с ума сошла? — Геннадий хватал ртом воздух.

— Нет, не сошла.

— Так я и знал, что-то здесь не чисто. В последнее время ты ведёшь себя очень странно. У тебя появился другой?

— Нет, это у тебя появилась другая. И, как мне стало известно, через несколько месяцев появится кто-то третий. Я знаю о твоём романе с Галиной и о его последствиях тоже.

— Ты о чём, Люба? Я ничего не понимаю.

— Хватит притворяться, Гена. Имей мужество во всём признаться, а то смотреть противно.

Под пристальным взглядом жены Геннадий сразу как-то сник, плечи его опустились. Он производил довольно жалкое впечатление, отрицать что-либо было бессмысленно, а оправдываться бесполезно,

Люба обо всём знала и, судя по всему, прощать не собиралась. Ребёнок, которого ждала Галя, стал отягчающим обстоятельством. Генка и сам не знал, как так вышло, потому что всегда любил жену и много лет сохранял ей верность. Он изменил только раз, но это не оправдание.

Глава 29 Тяжёлое объяснение…

В тот день с утра был светло и солнечно, а после обеда сгустились тучи, небо нахмурилось и в воздухе запахло грозой. Как будто сама природа была солидарна с Любой и негодовала против поступка её мужа.