Отягощенные злом

– Вниманию пилота вертолета, взлетевшего с точки «шесть – север», назовите себя, повторяю – немедленно назовите себя:

– Контроль, это Виктор один-три, совершаю контрольный облет машины…

Грибоедов подмигнул сам себе – это был неслыханный бред.

– Виктор один-три, назовите код идентификации.

Вертолет завис в нескольких метрах над землей, выполняя контрольное висение.

– Контроль, код Белая птица, цвет на сегодня красный.

Флажок нужного цвета висел во всех диспетчерских.

– Виктор один-три, у вас нет разрешения на взлет…

Грибоедов усмехнулся.

– Контроль, плохо слышу, что-то с рацией…

– Виктор один-три, взлет запрещаю, повторяю: взлет категорически запрещаю… Немедленно садитесь на любой свободной площадке…

– Контроль, не слышу вас…

– Виктор один-три, немедленно сажайте вертолет, повторяю: немедленно сажайте машину…

В блистере было видно, как от ангаров на большой скорости идут два внедорожника с крупнокалиберными пулеметами на турелях. Пулеметчики целились в них, но не стреляли, потому что не было приказа. Снайперы на ангарах, прикрывавшие аэродром, тоже держали вертолет под прицелом…

– Контроль, у меня серьезные проблемы со связью… – Грибоедов наклонил ручку управления, и вертолет послушно последовал вправо на низкой высоте.

– Виктор один-три, ваш полет не санкционирован, немедленно сажайте машину. Иначе пойдете под трибунал. Сажайте машину, немедленно…

Под брюхом вертолета проплыла колючка, снайпер в нескольких десятках метров от кабины целился в них из крупнокалиберной винтовки.

– Виктор один-три, немедленно возвращайтесь на аэродром! Вас нет в полетном плане, ваш полет несанкционирован. Вы можете быть уничтожены своими же. Немедленно возвращайтесь на аэродром…

Вместо ответа Грибоедов пошоркал микрофоном по отросшей щетине…

– Давай… стоп сделаем…

Спецназовцы рухнули за каменную насыпь… ее здесь сделали вручную, чтобы задерживать землю, которая с террас сваливается в долину. Тут лежал мертвый боевик, Воля забрал у него автомат, мельком отметив, что автомат наш, «калашников», старый, но рабочий. Когда здесь были англичане, сюда поставляли оружие для пуштунских племен, и много. Теперь англичане ушли – и все это оружие стреляло по русским…

Три полных магазина – тоже дело. Боевики обычно с большим запасом патронов не ходят, патроны стоят дорого. Они берут числом и фанатизмом…

– Справа!

Воля перевернулся, как кот в драке. Увидел белые фанатичные глаза, черную косматую бороду, пистолетный ствол. Но автомат был уже в руках, он харкнул огнем – и бородач начал валиться назад, в дыру, преграждая путь и остальным.

– Н-на!

Граната полетела в дыру, глухо взорвалась. Раздались крики.

– От кишлака идут!

Шатун кинул в дыру вторую гранату. Глухо рявкнуло, крики затихли…

– Кяризы!

– Здесь дыр как в сыре…

– Надо отступать…

– На склоне снимут…

– Наводи!

– Да тут их полно, вали – и все.

От кишлака перебежками приближались вооруженные люди, человек двадцать. Черные чалмы говорили о том, что попали крепко: это не племенные малиши, не сельский отряд самообороны – это смертники. Поклявшиеся умереть во имя Аллаха, но перед этим убить как можно больше неверных. Теперь понятно, что произошло: банда смертников собиралась сбить вертолет, снять это на видео и предъявить англичанам как доказательство активности и чтобы выделили денег. Теперь вертолета нет и денег не будет, потому они не в лучшем настроении. И имеют серьезные претензии…

Решив поберечь патроны к винтовке, Воля припал к земле, перевел предохранитель на одиночный огонь. Автомат Калашникова был совсем старым… с деревянными цевьем и прикладом, куда в соответствии с местным представлением о прекрасном его предыдущий владелец вбил гвоздей с широкими шляпками. Прицел был простым, самым примитивным, механическим, воронение было потерто во многих местах, но это было боевое оружие, дельное, сделанное в те далекие времена с любовью и тщанием. Точно из такого же автомата Воля учился стрелять в учебном центре, будучи совсем матросом, – тогда его заметили и предложили перейти на курсы снайперов спецназа. И он не должен был подвести, хотя они сами его подвели, взяв со склада и отдав форменным бандитам…

Прицел… Самое главное – достаточно ли предыдущий владелец ухаживал за ним… в Афганистане стало много оружия, поэтому новое поколение моджахедов его не ценит. Если у стариков заботливо сохраняются еще «Браун Бесс», не говоря о «Ли-Энфильдах»[53], с которых можно попасть в цель с километра, то теперешние боевики идут и клянчат новое оружие. Для простоты они иногда заклинивают прицел на ста метрах или даже срезают мушку… Здесь было все нормально, но прицел стоял на «П» – трехстах метрах. Очевидно, владельца этого «калашникова» просто не учили оценивать расстояние и правильно использовать прицел, он так и палил на «П» на все дистанции. Ну а мы сделаем по-другому…

Автомат дернулся в руке – и перебегающий с гранатометом боевик встал, как будто напоролся на стену, а потом осел на землю…

И это хорошо…