Отягощенные злом

Перевалившись за хребет, тяжелый вертолет заскользил вниз, рыская, чтобы затруднить бандитам прицеливание, и выдерживая ровно такую высоту, чтобы, с одной стороны, не быть легкой мишенью на фоне неба, а с другой – не слишком облегчать работу противнику на земле. В последнее время в Афганистане появились умельцы, делающие самодельные, очень мощные снаряды – они устанавливаются на единой платформе, как огромные фейерверки, и запускаются по десять, по двадцать враз с рассеиванием, чтобы хоть одна-две, но попали в вертолет: это как стрелять уток дробью. Чтобы не попасть под такой выстрел, требовались и умение, и реакция, и опытный экипаж, особенно бортовые стрелки, которые должны не только стрелять, но и непрерывно сообщать пилоту обстановку в своем секторе ответственности, сообщать о пусках, о подозрительных вспышках. Все это было.

Он готовился к поискам, но сразу же нашел то место. Спецназовцы приняли чрезвычайно рискованное решение, оказавшееся в конечном итоге правильным: оставаться на месте, занять хорошую позицию и ждать, пока за ними прилетят. Интересно, почему у них нет рации? Хотя такое могло быть, некоторые группы уходили в поход без раций, только с теми средствами связи, какие могли быть у моджахедов, чтобы при встрече на узкой горной тропе не выдать себя антенной дорогого спутникового аппарата. Командование это не поощряло, но и не запрещало, и каждый, кто принимал такое решение, знал, что играет в орлянку со смертью…

Спецназовцы увидели вертолет и подали условный сигнал зеркальцем, известный пилотам: «Я свой». Ага… так даже лучше…

Нацелив нос вертолета на позицию противника, Грибоедов нажал на спуск. Заработало носовое орудие, неподвижно установленная в носу пушка калибра тридцать миллиметров. Простая, жестко закрепленная, она тем не менее могла высадить в район цели двести снарядов весом один килограмм каждый, перепахав зону высадки и подавив всяческое сопротивление. Вертолет знакомо завибрировал – и на позициях противника начали появляться разрывы. Грибоедов усмехнулся – и добавил НУРСами, два блока которых также имелось по бортам. Фильтруя скороговорку бортовых пулеметчиков, под грохот правого борта, а потом кормового орудия он пошел на разворот. Сопротивление ослабло, боевики не ожидали появления даже одиночного вооруженного вертолета…

– Доложить по высадке!

– Правый борт площадка! Километр!

– Давай отсчет!

– Восемьсот пятьдесят! Восемьсот!

– Ориентир!

– Даю ориентир!

Лазерный луч пронзил пространство, указывая пилоту в кабине на подходящую для зависания точку. Главное – на самой вершине и голая, подальше от растительности, где может скрываться враг.

– Принято. Продолжаем.

– Шестьсот! Пятьсот пятьдесят!

– Готовность десанту!

Хвостовое орудие не умолкало, это было слышно даже здесь, в кабине. Для вертолета хвост – уязвимая зона, профессионалы стреляют всегда вдогон вертолету, и потому там должно быть самое мощное орудие, мощнее, чем по бортам. На этом вертолете была автоматическая пушка «Эрликон» калибра двадцать три миллиметра, настоящее скорострельное орудие…

– Мощность!

– Сто пятьдесят! Сто! Пятьдесят…

– Висение!

– Десант пошел.

Самый опасный момент – зависший над землей вертолет наиболее уязвим. И не только от огня противника – не раз и не два было, что внезапный порыв ветра смещал вертолет: миг – и вот уже лопасть ударила по скале…

– Десант на земле!

Грибоедов дал предельную, взлетную мощность.

– Доклад.

– Гидравлика держится, утечка есть, но пока норма. Пожара на борту нет…

Борта докладывали о пусках, но за пределами дальности, когда это становится по-настоящему опасным.

Вертолет перевалил за гребень… опасная игра в орлянку, но теперь от огня с населенного пункта, от возможных пусков его защищала скала. Правый борт тут же доложил об обстреле и сам открыл огонь, потом доложил и о пусках. Со всех сторон в район стекались отряды боевиков, привлеченные какофонией в эфире и возможностью чем-то поживиться. За сбитый вертолет награда была в пятьсот тысяч русских рублей, дороже только за транспортный самолет – один миллион, если на борту было много пассажиров, и пятьсот, если мало или не было. Откуда у вооруженной оппозиции такие деньги? А черт его знает! Значит, есть доброжелатели…

Правый борт доложил о двух пусках – и Грибоедов ушел обратно, открывая огонь из носового орудия и давая возможность поработать левому борту, который пока что экономил боеприпасы. Десант продвигался вниз, кто-то додумался зажечь зеленый дым и нести его, таким образом отмечая свое местоположение для вертолета и давая возможность работать в опасной близости. Вертолет просто сбить, если командир расслабился, потерял бдительность, не ожидает опасности. Если же опасность ожидаема – любого врага встретит настоящий еж, ощетинившийся огненными иглами со всех направлений.