Откатчики. Роман о «крысах»

Пробурили в земле скважину, пошла оттуда нефть, а ее вместо нефти записали как «скважинная жидкость с содержанием нефти не более пятнадцати процентов». С пятнадцати процентов заплатили налоги, а восемьдесят пять процентов взяли, да и банально зажулили. Все деньги, полученные от реализации «жидкости», через те самые скупленные маленькие нефтяные компании, не имеющие на бумаге никакого отношения к «Юксону», переводились за границу на оффшорные счета и после некоторого путешествия по целому ряду мировых банков превращались в легальные, «отмытые» деньги. Однако продавать нефть за рубеж было до сих пор делом, с точки зрения получения сверхприбылей, невыгодным. Процесс был слишком уж поднадзорным, публичным и приносил лишь стандартную прибыль, получавшуюся после вычета всех налогов и выплат – с точки зрения Рогачева и Хроновского – довольно незначительной.

В своих командировках, уютно расположившись в салоне «Сесны» – одного из самолетов, принадлежащих «Юксону», Гера долгие часы проводил в раздумьях о том, как бы можно было создавать фирмы-однодневки, не выплачивающие никуда никаких налогов, а тихо закрывающиеся после нескольких месяцев работы. Процесс представлялся Гере невозможным оттого, что каждая фирма-экспортер должна была иметь собственную нефтедобычу, а это всегда масштаб, и однодневку при таком масштабе не слепишь.

Гениальная мысль, как всегда, пришла к Гере совершенно неожиданно при подлете к Нижневартовску. «Сесна», вынырнув из низкой облачности, готовилась к посадке. Под фюзеляжем самолета проплывали одно за другим знаменитые нижневартовские нефтяные месторождения. Наконец показалось самое крупное – «Самотлор». На огромной площади вплоть до линии горизонта виднелись частые факелы. Жгли нефтяной газ. Гера посмотрел на привычную картину и хотел было отвернуться, как вдруг хлопнул себя по лбу и охнул оттого, что все оказалось так просто. Он вытащил из спинки впереди стоящего кресла трубку спутникового телефона и набрал номер дяди Пети:

– Петр! У меня гениальная идея по поводу экономии на экспорте! Как вы думаете, когда факел прекращает гореть, то что это значит?

– Какой факел? Ты что там, «Hennessey» перебрал, пока летел?

– Да при чем тут… Я интересуюсь: когда факел нефтяного газа прекращает гореть, то что это значит?

– Ах, этот факел… Значит, что скважину законсервировали.

– Вот именно!

– Так, и что у тебя за радость такая?

– А то, что на бумаге-то эта скважина все равно осталась скважиной! И стоит она копейки. Покупай, кто хочет, отдадут с удовольствием за любые деньги!

– Так-так. Продолжай!

– Оформляем на тетю Маню фирму, покупаем пять-шесть скважин, которые не действуют, – и фирма становится обладателем собственной нефтедобычи. Что позволяет нам продавать нефть хоть на Луну, а через три-четыре месяца мы ее закроем и таким же макаром тут же откроем еще одну такую же помойку! И так далее!!! Это ж Клондайк!

– Ну, Гера, ну ты даешь! Вот теперь пусть говорят, что у меня нет интуиции! Это просто гениально!!! У тебя там, в Нижневартовске, надолго?

– Если все пройдет, как я предполагаю, и в администрации кое-кто не станет ломаться, как пятидесятилетняя девственница, то часа на два.

– Срочно потом возвращайся в Москву и сразу приезжай в офис. Мы все будем тебя ждать.

– И… Борис?

– А он что, альтруист, что ли? Разумеется, и он тоже! Прилетай скорее!

Герман торопился. У него перед глазами была комната совета директоров в гранитной башне, поэтому с одним из артачившихся директоров «Чернолес-Нефть», который никак не хотел уступать свою компанию за смешные, по его мнению, деньги, Гера поговорил довольно резко. Назвал того «мудаком» и «старпером». Сказал, что денег он не получит, как и продления лицензии на нефтедобычу.

– Ты можешь продолжать залупаться и дальше. В следующем году лицензии тебе не видать. Это мы через министерство решим в два счета. И налоговиков к себе жди в гости. И не только их. Как говорится, «все флаги в гости будут к нам». Причем не твои местные, тобой с руки прикормленные, а наши, из Москвы, которые тебе перекупить – кишка тонка. Понял?

Но директор, похоже, понимать ничего не хотел. Он позвал охрану, и Геру вывели под руки два здоровенных амбала, а вслед ему неслось:

– Скажи там, в Москве, своим жидам, что они не на того напали! Я здесь еще с бригадира начинал! Меня весь город знает!