Откатчики. Роман о «крысах»

Начальники службы безопасности бывают разными. Величина их прежнего офицерского звания прямо пропорциональна величине компании, в которую они перешли после ухода на воинскую, или милицейскую, или чекистскую пенсию. В компаниях маленьких, но уже созревших для создания собственной СБ, начальник, как правило, майор в отставке. В компаниях побольше, где СБ по численности представляет собой небольшое войсковое соединение, начальник чаще всего полковник в отставке. Но в компании Андрея Второго, в которой лишь только грузчиков насчитывалось триста человек, а СБ по численности многократно превосходила совокупную численность армий стран Бенилюкс, управлять всей этой армадой охранников и охранниц, аналитиков, детективов, боевиков, разведчиков и контрразведчиков был поставлен бывший генерал-майор! То был «чисто конкретный» мужик с таким прошлым, что описание его могло бы дать почву не одной героической повести или сценарию фильма. В своей прежней, нештатской жизни он послужил в Анголе, Мозамбике, на Кубе, в Афганистане и долгое время возглавлял отдел по этнической преступности в центральном аппарате КГБ-ФСБ. Связи и возможности имел сказочные. Авторитет в кругах как правоохранительных, так и, естественно, криминальных у него был чудовищный. Фамилия мужика была засекречена, и все звали его просто «Палыч». Приученный самим Фиделем Кастро к курению прекрасных кубинских сигар, Палыч, по распоряжению того же Фиделя, еженедельно получал с Кубы посылку с коробкой своих любимейших «Монте-Кристо». Подчиненные боготворили его в тот момент, когда он в роскошном кожаном пальто от «Valentino» и в шляпе с широкими полями a-la Gleb Jegloff легко выпрыгивал из своего бронированного, как и положено, чешскими умельцами «Cadillac Escalade», который всегда водил сам. С огромной сигарой в зубах и сам огромный и кряжистый, словно медведь, и при этом словно медведь же удивительно ловкий и подвижный, он стремительно проходил в офис сквозь строй, состоящий из обожающих его сотрудников, и казалось, что вот-вот грянет в воздухе раскатистое «здравьжелаемтоварищгенералмайор»! Вот такому-то человеку и звонил сейчас Андрей Второй, не желавший до конца жизни испытывать безмерный стыд при воспоминании о том, как он был вынужден для прикрытия собственной почти адамовой наготы подрабатывать фотомоделью в центре Стамбула, мало чем отличаясь от дрессированной обезьянки на плече араба-фотографа.

– Палыч, здравия желаю, как сам?!

– Все путем, Андрей Иваныч, – бодро отрапортовал Палыч, – а вы там как?

– Да все вроде в порядке… – Андрей сделал паузу, и вдруг его словно подменили. Он буквально взорвался, проорав в трубку: – Да хреново все, Палыч! Мы тут с приятелем в дерьмо приличное попали!!! Решили отдохнуть с тетками, вернее, с теткой, а эта тетка оказалась воровкой на доверии и умыкнула наши часы, деньги, трусы и ботинки! И пришлось нам, в простыни завернувшись, по Стамбулу дерьмо топтать! Здесь этих гаденышей целая шайка, и очень хочется раздать всем сестрам по серьгам, как говорят у нас на родине. А то, Палыч, сам понимаешь: для меня подобная потеря статуса непереносима и продолжать жить с таким воспоминанием тошно.

Палыч при первых словах Андрея понял, что случилось нечто неординарное, и во время яростного монолога своего шефа, быстрым движением подтянув к себе блокнот, принялся что-то в нем записывать. А Андрей тем временем продолжал орать в трубку, перейдя на крупнокалиберный мат и выплевывая его в телефонную трубку противным фальцетом.

Наконец он иссяк, и Палыч, закончив строчить в своем блокноте, невозмутимо рапортовал:

– Андрей Иваныч, через полчаса к вашему отелю подъедет мой бывший сослуживец со своими ребятами. Его зовут Мовлади, он чеченец и постоянно проживает в Турции. Вынужден был уехать после сами знаете каких событий. Мы с ним когда-то в одном ведомстве служили, а после развала Союза он по другой дорожке побежал. Я сейчас с ним свяжусь, и он все уладит.

– Палыч, а без чеченов как-нибудь нельзя обойтись? Наших быков сюда сложно разве прислать? У меня с чеченами ментальные противоречия, видишь ли.

– Не получится, Андрей Иваныч, – невозмутимо отрезал Палыч. – Быстро не получится. И потом, у меня есть все основания предположить, что если задействовать людей отсюда, то есть из Москвы, ничем, хорошим эта затея не закончится. Всех переловят, арестуют и посадят, и придется вас тогда из турецкой тюрьмы вытаскивать, а это дело непростое.

Андрей задумчиво потер трубку между ладонями, словно хотел скатать из нее колбаску, выразительно глянул на Германа, пожал плечами, поднес телефон к уху:

– Ладно, Палыч. Тебе видней, в конце концов. Делай, как знаешь. Мне важен результат.

– Договорились, Андрей Иваныч. Вот вы всегда отказываетесь от охраны, когда за границу летаете, а зря. Видите, что происходит?