Отказ Громыко, или Почему Сталин не захватил Хоккайдо

Ряд обязательств в рамках Пакта о нейтралитете Япония не выполнила. Так, вместо ликвидации сахалинских концессий, срок которых истекал 14 декабря 1941 года, Япония потребовала его продления на пять лет, включая геологоразведочную концессию. Поскольку советская сторона отказалась это сделать, вице-министр МИДа Японии Ниси заявил, что вопрос о ликвидации концессий «стало невозможно осуществить».

Вопросы ликвидации рыболовной, угольных и нефтяных концессий ставились СССР неоднократно в 1941–1944 годах, но они всегда отклонялись японской стороной, предпочитавшей сохранять их статус-кво.

Успехи советских войск привели к тому, что после завершения Сталинградской битвы в японской прессе целиком исчезает тема «северного вопроса» и «северных территорий». Вопрос о присоединении к японской сфере сопроцветания советского Дальнего Востока («проблема Севера»), как-то, само собой, исчезает из умонастроений японских политиков, военных и общественного мнения Японии. Генерал Ямасита, покоритель Сингапура и Филиппин, прибывший в конце 1942 года в Квантунскую армию, вынужден был в конце 1943 года вновь возвратиться в район Южных морей.

Летом 1943 года в Токио были вызваны из японских посольств в Москве — советник Морисима и из Берлина — генерал-лейтенант Банзай с докладами о перспективах вступления Японии в войну против СССР. Оба высказались за абсолютную нецелесообразность для Японии вмешиваться в эту войну.

Некоторые неприятные для СССР факты имели место. Например, проведение в конце марта 1943 года «Ассоциацией Помощи Трону» собрания в память исследователя Сахалина Мамия Риндзо, именем которого японцы до сих пор называют Татарский пролив. Цель собрания состояла в «поднятии боевого духа Японии для продвижения на север в условиях войны». На этом митинге присутствовали все видные враждебно настроенные в отношении СССР японские политики: виконт Огасавара, граф Хаяси, известный недруг СССР генерал С. Араки — президент «Всеяпонского общества по освоению Севера».

В октябре 1943 года вышла книга генерала Хаяси «О строительстве района южных морей», в которой автор обосновывает притязания Японии на советское Приморье, Северный Сахалин и Камчатку. По его замыслу, эти территориальные приобретения значительно укрепят имеющийся потенциал японской сферы влияния, охватывающий огромный район планеты — от Манчжурии и Модзяна (Внутренняя Монголия) до Тибета и Индии.

Вместе с тем, японская пресса в период после 7 декабря 1941 года оказывает постоянно внимание Квантунской армии — «стражу Севера», как ее именуют в японском обществе. Квантунская армия в 1942–1945 годах играла роль учебной базы для императорской армии, откуда черпались обученные воинские контингенты для направления на фронты на Тихом океане и в Восточной Азии. Генеральный штаб японской армии вынужден был усиливать эту армию для сохранения на Дальнем Востоке значительных советских военных сил. Очевидно, что в интересах СССР было использовать их на советско-германском фронте, если бы Квантунская армия не представляла собой мощную стратегическую силу. Этот «страж Севера» обладал серьезным наступательным потенциалом и вполне мог быть использован в рамках японо-германской взаимной помощи согласно Антикоминтерновского пакта от 1936 года.

Больше всего Японию беспокоила т. н. «проблема дальневосточных баз», т. е. возможность предоставления СССР своим союзникам по войне в Европе — США и Англии военно-морских и авиационных баз в Сибири и на Дальнем Востоке.

Следующим вопросом, которому Токио придавал особо важное значение в системе отношений СССР — Япония, являлась проблема создания второго фронта в Европе. Япония была заинтересована в его открытии, поскольку правительство и общество страны предполагали, что он отвлечет в Европу значительные силы англосаксонских держав с Тихого океана. Японская пресса бичевала США и Англию за затягивание создания в Европе второго фронта против Германии, обвиняя их в коварном невыполнении обещаний, данных СССР. Лейтмотивом таких сообщений японских СМИ всегда являлось подчеркивание того обстоятельства, что эти старые империалистические хищники дожидаются взаимного истощения СССР и Германии в войне и краха их режимов.

В июне 1943 года СССР жестко поставил перед Японией вопрос о ликвидации концессий на Северном Сахалине. В начале июля 1943 года японский посол Сато сообщил В.М. Молотову о согласии начать переговоры о ликвидации концессий. Только 30 марта 1944 года был подписан в Москве советско-японский протокол о ликвидации японских угольной и нефтяной концессии, которую Мацуока обещал выполнить к 15 декабря 1941 года.

В тот же день решился рыболовный вопрос и был подписан протокол об оставлении в силе 5-летнего срока рыболовной конвенции 1928 года (до декабря 1948 года).