Отказать Пигмалиону

– Это герр Утте беспокоит по поводу вашей подопечной фрейлейн Корсаковой. Можно ли встретиться с вами и обсудить возможность ее занятий вокалом с фрау Вольц? Это отличный педагог. Ее методики рассчитаны на такой голос, как у фрау Корсаковой. У меня она будет изучать ряд других дисциплин, которые обязаны проходить будущие певцы. Мы готовы предложить ей заниматься со мной в течение года на частной основе, а через год пусть она попробует вновь поступать к нам. Все-таки школа у нас отличная. И очень жаль, что вчера все так получилось. Я был за принятие фрейлейн Корсаковой в наше учебное заведение, но, увы, остался в меньшинстве.

Вадим обскураженно молчал.

– Вы меня поняли?

– Да, я вас понял! Очень хорошо понял и сразу же могу сказать, что мы согласны. Надеюсь, ваше решение окончательное. Не получится, что вы передумаете? Она – девушка очень впечатлительная, я не хотел бы причинять ей излишнее беспокойство.

– Совершенно точно, более того, я лично искренне сожалею, что вчера так безапелляционно высказались на ее счет. Одним словом, жду вас в шестнадцать часов по адресу…

Вадим нацарапал адрес, попрощался и бросился к Але и Елене Семеновне.

Перемена декораций

Законы драмы требуют столкновения крайностей. Исходя из этого постулата, учебная жизнь Али была исполнена драматизма. Профессор Герхарт Утте, с которым она теперь проводила большую часть дня, был абсолютным холериком. Обучая ее, этот франтоватый, меняющий каждый день безумной расцветки галстуки австриец не мог посидеть спокойно ни минуты. Выскакивал он из своего кресла так пружинисто, что тихая и медлительная Аля каждый раз вздрагивала и пугалась. «Так и голос может пропасть!» – думала она, прислушиваясь к быстрой, словно осыпающийся щебень, немецкой речи. За время занятий Аля уставала, и причиной тому были не нагрузки, а скорость, заданная профессором. «Tempo! Tempo!» – это было его любимое слово. Дни, когда она ходила к нему на занятия, были настоящим испытанием. Возвращаясь к себе домой, в пансион, стоящий на другой стороне Зальцаха, у подножия горы Капуцинерберг, Аля задергивала шторы и в темноте проводила тихие вечера. Привыкшая к своей размеренной, очень спокойной домашней жизни, она с трудом выносила агрессивный и напористый характер преподавателя. «Таланта мало! Нужен кураж! И четко поставленная цель! Вы о чем мечтаете?! Петь?! Вам нечего у меня делать! – кричал по-немецки профессор Утте. – Вы должны мечтать через три года выступить в Большом или Ла Скала! Вот ваша цель! Конкретная, к которой надо мостить дорогу, а то – петь! Пойте в душе тогда!»

На этом фоне полная безмятежность фрау Вольц, тихая улыбка и нежный голос были отрадой.

– Мы будем делать два дела сразу – учиться петь и готовиться к премьере. Выучим потихоньку все партии, на которые вы с вашим голосом можете претендовать. – К удивлению Али, от этой пожилой дамы она услышала то же самое, что говорил профессор. Эти уроки были спокойными, и Аля чувствовала себя в небольшой квартире преподавательницы совсем как в Москве у Каринэ Давидовны.

В остальном зальцбургская жизнь была приятной и удивительной. Впрочем, Аля в бытовом плане была неприхотлива, а потому даже самые простые вещи воспринимала с удовольствием. После долгих поисков ее поселили в пансионе, где она занимала небольшую квартирку, состоящую из спальни, маленькой гостиной и обычной для этих мест длинной, как пенал, кухоньки. В эту кухоньку вместилась вся бытовая техника, которую на этот момент придумало человечество. Аля похлопала дверцей миниатюрной посудомойки, изучила микроволновку и решила, что готовить она не будет – в городе было полно недорогих мест, где без особого ущерба для кошелька мог пообедать студент. «Аля, у вас будет достаточно денег, чтобы вести нормальный образ жизни. Вам не надо будет экономить – питайтесь хорошо, покупайте одежду, ноты, книги. Вы сможете позволить себе кино и театр. За учебу, квартиру и медстраховку деньги будут переводится в первых числах каждого месяца. Научитесь пользоваться пластиковыми картами», – твердил, провожая ее, Вадим. Когда Аля получила свои первые деньги, она даже не поверила своим глазам – в руках у нее было целое состояние. В конце месяца она сэкономила достаточную сумму и в следующем разговоре с Вадимом сказала:

– Вадим, вы можете уменьшить сумму почти на треть. Мне хватает и еще остается.

Вадим на том конце провода безапелляционно заявил:

– Не выдумывайте, надо нормально есть, развлекаться и вообще жить.