Отклонение от нормы, или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные (книга первая)

И что? У меня есть выбор? Ребёнком что ли стал, под воздействием химии нового тела. Кстати, а как дело с памятью? Она же (память) хранится где-то в подкорке, значит, затаилась где-то здесь. И почему я помню свою прежнюю жизнь?

Так не должно быть, сознание, по моему пониманию — это электрическое поле, вырабатываемое головным мозгом, то есть и принадлежит мозгу. И если перенести сознание, то идентификация своего «Я» останется, а память будет другой, которая накопилась в этом мозге. Хороший пример — рождение нового человека: отрывки памяти новорожденного никто не принимает за чистую монету, считают их за детскую фантазию. Однако ребёнок видит сны, чему-то радуется, чего-то боится, плачет не только от голода и холода, радуется чему-то.

Я помню из детства такие картины, которых не мог видеть в действительности, сон у меня сливался с явью, недаром говорят, что сон-это тоже жизнь, только в другом измерении.

Так я в другом измерении и всё это мне снится? Я вернусь? Куда? В другое тело? Какой смысл? Я и так в другом теле…

А если? Волосы стали жёсткими, представив, как я очухиваюсь в гробу. Надо было сказать, чтобы сожгли! Хотя, какое завещание в такие молодые годы!

Досидев положенное время, я смыл воду в унитазе и пошёл в ванную.

Ура, сегодня горячая вода! Тщательно вымывшись, осмотрел зубные щётки. Три сырые, вот эта розовая — моя. Интересно.

Из зеркала на меня смотрела страшная харя, с фиолетовыми кругами вокруг глаз, синим носом и распухшими губами.

Показав ей язык, я почистил зубы и отправился на поиски одежды. В нашей с братом комнате я видел шкаф и, открыв его, был не разочарован. Одежды было не много, а очень много, меня, по — видимому, баловали. Были здесь и платьишки, юбки и кофточки, которые даже мне понравились, висел здесь и школьный костюм, вычищенный и выглаженный. И когда только успела? Ох уж эти мамы.

Стопкой лежали разноцветные джинсы, отдельно — шортики, тоже разных цветов, футболки, просто майки, рубашки поло, на плечиках висели другие рубашки, тщательно выглаженные.

Первым делом я переодел трусики-танго с маечкой, потом выбрал короткие трикотажные чёрные шортики (интересно, какой размер?).

Выйдя в большую комнату, где ночевали наши родители, я, наконец, увидел большой ЖК телевизор, хотел его включить, но передумал — сильно захотелось есть.

На кухне я порылся в холодильнике, нашёл какой-то суп. Подумав, поискал овощи. Есть картошка, капуста, свекла, морковь. Сварить борщ? Скучно бездельничать, но сначала что-то надо съесть! Найдя в холодильнике кусок колбасы, сделал бутерброд и кинул его заурчавшему желудку. Давно у меня не было такого аппетита!

Мясо я обнаружил в морозилке, поставил его размораживаться в «микроволновке», стал мыть и чистить овощи.

Руки уже хорошо слушались меня, большой опыт готовки позволял всё делать автоматически, позволяя подумать о будущем.

Ну, выпишут меня, что делать? я даже не знаю, где находится школа. Попросить маму отвести меня туда за ручку и представить классу? Точно в больницу отправит. То же и с папой. Хоть бы Толик пришёл, а то что-то странное, говорит, что мой лучший друг, а здесь его никто не знает.

Есть ещё выход: отпросить у мамы брата, и он всё покажет и расскажет. Вспомнив Юрика, я не мог не улыбнуться. Надо же, брат. Хороший, внимательный, чуткий.

Я ещё не знал, какой он чуткий.

Всё, мясо в самой большой кастрюле, порезанные морковь и свекла тушатся на сковородке, нашёл и зелень и даже паприку, томат-пасту. А фасолька есть? Есть. Но сухая, а не консервированная, готовая к употреблению. Сбегать в магазин? Во! Вжился в роль. Где деньги, какие деньги, какой магазин?

Тут прозвенел звонок, и я пошёл открывать.

С трудом разобравшись с замками, я открыл дверь и уставился на девочку, стоящую за порогом.

— Ничего себе! — не удержалась она от восклицания. — Вот негодяй! Вот я расскажу Антонине Павловне!

Я стоял и не спешил пропускать гостью в квартиру.

— Меня Антонина Павловна послала узнать, почему ты в школу не пришёл, теперь мне всё понятно. А у тебя кто-то дома есть? А что это там пахнет?

Я молча развернулся и побежал на кухню. Мясо закипело, и я шумовкой стал снимать пенку.

Следом зашла девочка.

— Ты что, сама умеешь готовить? — шёпотом спросила она, когда я, оставив в покое мясо, начал деревянной лопаткой помешивать овощи в сковородке.

Я бросил на неё злой взгляд, и она смутилась.

— Ой, извини…

— Ладно, понял я уже, что все в классе меня считают девочкой.

— И вовсе не все. Сейчас ты как никогда похожа на мальчика, с такими-то синяками, а девочкой, между прочим, если хочешь знать, зовут Зверева.

— Ну, Толика. Толя-Оля, Сашина подружка. Его бы переодеть.

— Ты что, пришла сюда, поиздеваться над больным человеком?! — вскипел я. — Вот иди и скажи в школе, что Сашка сошёл с ума от побоев, торчит на кухне и варит борщ!

— Ой! Ты, правда борщ варишь? А попробовать можно?

— Ему вариться ещё часа полтора.

— А я подожду и посмотрю, как ты это делаешь. Может, научусь, — мечтательно сказала незваная гостья.