Отклонение от нормы, или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные (книга первая)

— Зачем тебе эти мучения? Перестала бы себя истязать, глядишь, уже оформилась бы в девочку.

— Ну, Елена Владимировна, это как наркотик, бросить почти невозможно, да и не могу я ребят бросить. Я их втянул в это дело.

— Сашенька, ты заметила, как папа отреагировал на то, как ты его встретила?

я тоже так хочу. Не называй меня по имени-отчеству, не обижай свою маму, договорились?

— Договорились! — засмеялся я, — мамочка!

Мама Саши тоже рассмеялась, и ещё раз крепко обняла меня.

Свежевыбритый и раскрасневшийся папа пришёл на кухню, когда мы уже накрывали на стол.

Притихший Саша сидел в углу и с вожделением следил за мной, непонятно чему улыбаясь.

Потирая ладони, папа предложил по капле за встречу.

— Постыдись детей! — сказала мама.

— Детям я не предлагаю, я предлагаю тебе выпить за их здоровье!

— Да, — тихо сказал я, — врач отказывается выпить за здоровье!

— Хорошо сказано, доченька! Лена, давай вина.

— Тебе-то коньяку?

— Лучше, конечно, коньяку. Доченька, я обещал тебе большой и жаркий поцелуй! Оторвись от Сашки, и ступай сюда, пока мама несёт коньяк, я поцелуюсь с молодой невестой! Ты так редко заходишь, ещё и Сашка сбежал к тебе. Не поверишь, скучаем мы с мамой.

— Выбравшись из-за стола, я подошёл к папе Саши. Он взял и посадил меня к себе на колени. Поцеловав меня в обе щёки, он утопил свой нос в моих волосах, вдыхая мой запах.

— Каким шампунем ты моешься? Такой замечательный запах, так поднимает настроение, и не только!

— Между прочим, это мой натуральный запах! — попытался пошутить я, но папа посерьёзнел и отправил меня на место.

Мама принесла коньяк и вина, налили и Саше. Мне отказали, сказав, что слишком мелка для вина. Я не протестовал, был того же мнения.

Во время ужина я сказал папе, что мы пришли для серьёзного разговора.

— Ещё бы вы навестили престарелых родителей просто так!

Я вздохнул: это была чистая правда.

— Что вздыхаешь, дочка?

— К сожалению, вы правы, папа. Но нам в самом деле надо с вами поговорить.

— А нам надо серьёзно поговорить с тобой. Лена, обрати внимание, Саша-дочка заводит нас с Сашей-сыночком!

Мама Саши стала серьёзной:

— Саша, у тебя ничего не болит? Живот, грудь?

— Не льстите мне, мама, какая у меня грудь, хотя, я сегодня, кажется, ударился грудью…

— Как болит, ноет?

— Да… но к чему вы меня спрашиваете?

Папа вдруг рассмеялся:

— Я представил картину: идёт наша Саша, а за ней, высунув языки, трусит вся её стая, во главе с Сашей.

Я тоже представил эту картину. И вдруг всё понял.

— Нет! — воскликнул я, — стремительно бледнея.

— Скорее всего, да, — мягко сказала мама Саши.

— Но мне сказали, что я слишком худая для этого, — стараясь не заплакать, возразил я.

— Не расстраивайся, дочка, всё это естественно. Даже нужно. Организм обновляется.

Один Саша ничего не понимал. У него был вид ребёнка, у которого хотят отнять конфету. Он не ошибся в ожидании, конфетку у него отняли.

— Разгоняй свой гарем, Саша, хотя бы на неделю, отдохни от своих разбойников, самбо отложи, плохо тебе будет от любых нагрузок.

— Я сейчас вызову машину. Саша проводит, заберёт у тебя Толика и отвезёт домой. Потом приедет сюда. А ты, Саша, расскажешь всё своей маме. Она знает, что делать.

— Что случилось? — наконец спросил Саша.

— Мы пришли поговорить, — опять начал я.

— Погоди, пойду вызову машину.

— Саша, ты можешь мне объяснить, что здесь происходит?

— Объясню. Потом. Может быть.

Саша обиделся. Развели тут тайны.

— Ты ещё губки надуй! — рассмеялся я.

— И правда, Саша, я тебе всё объясню, не расстраивайся, поживёте недельку отдельно, может, и меньше, не плачь, — успокаивала Сашу мама.

У Саши и правда, было такое лицо, будто он сейчас заплачет. Ещё бы! Саша настроился на романтичную ночь без мешающихся пацанов. И тут раз! И облом.

Между тем, сегодня, может, ничего и не будет, но очень неохота, если прямо под Сашу… потечёт, как в прошлый раз под меня. Ему будет неприятно, мне стыдно.

Нет, лучше не надо, переживём как-нибудь.

Нас отвезли домой, Саша убито молчал всю дорогу.

Я пытался попросить, чтобы он поговорил с папой насчёт полигона, но Саша отвечал отстранённо, я понял, что толку от него не будет, и вздыхал. Опять теряем время!

Дома нас ждал Толик. Он очень нам обрадовался, но Саша хмуро велел ему собираться, он отвезёт его домой.

— Но почему? — вскричал Толик.

— Так надо! Мне самому ничего не объяснили, велели тебя забрать и отвезти тебя домой. Неделю с Сашей не ночуем.

— Неделю?! — взвыл Толик.

— Собирай свои манатки! — прикрикнул Саша.

— Не кричи, — попросил я, — мне будет тяжелее всех перенести эту неделю, так что, успокойтесь.

— Я тоже здесь ночевать не буду, — заявил Юрик, — теперь только с мамой.

Толик засопел и начал собираться.

— Я уроки сделал, можешь переписать, — сердито сказал он.

— Вот спасибо! — от всего сердца ответил я.

Проводив ребят, я уединился с мамой на кухне.

— Мама, — жалобно сказал я.

— Что, Сашенька, началось? — Я кивнул: — не сегодня, так завтра. Мама Саши сказала.

— Доктор не ошибается. Сейчас я тебя подготовлю. Возьми толстую гелевую прокладку, пойдём.