Открой дверь

Куда приятнее играть в шпионов, чем в подпольщиков. Шпион работает в чужой стране, подпольщик — в своей, но оккупированной.

(Сергей Лукьяненко)

— Да-а-а-а, про него, — опешил я.

— Из отдела кадров? — лицо Кардинала все еще светилось недоверием.

— Да, из него. — я успел отчаяться хоть что-то понять.

— Забудь, я не буду на него доносить! — Кардинал ткнул тростью в пол.

— Так, я вот сейчас совсем не понял что-то…

— Что ты узнал про Энди? — Стейт сложил ладони в замок, как бы выражая уже всем своим видом, что выслушает все мои подозрения и изваляет их в моих собственных соплях.

— Все, что сказал, только еще то, что у него при родах умерла жена, а его ребенок в коме с момента рождения.

— Так вот, отцепись от него. Я познакомился с Энди очень давно, еще до трагедии. Он был жизнерадостным и веселым человеком, его жена была солнышком нашего института. Их все, абсолютно ВСЕ, сотрудники поздравили, когда они поженились, и я не знал красивее пары, чем они. Знаешь, что? В тот день, на кладбище было две свежих могилы. Хоронили какого-то генерала и его жену. Генеральская могила была серым пятном, по сравнению с ЕЕ могилой! Было столько цветов, что креста видно не было. А слезами можно было заполнить долбаный Байкал. Ты меня понял? Не трогай убитого горем человека. Он уже забыл, что значит быть счастливым. Пусть хоть новых проблем не будет.

— Договорились. — я не мог настаивать, хотя, для меня, был почти очевиден мотив — помешательство из-за смерти любимой. — Скормите своим друзьям мою версию! Я от него отстану, как Вы и просите, но это даст нам возможности маневрировать. Если они контролируют наши действия, то пусть у них будет та информация, которой я поделился. Я сам не считаю Энди преступником. У него есть алиби на все время, когда исчезали Ваши коллеги. В эти дни он был с сыном или сидел дома. По крайней мере, его телефон был в этих местах. Я не могу ему ничего предъявить, но пусть это будет наш плацдарм для дальнейшей работы! Дайте мне еще зацепок!

— Я поговорю с друзьями. Обещаю. Но не уверен, что они поддержат твои идеи. Они тоже знают Энди. Сомневаюсь, что хоть кто-то станет игнорировать его историю. Ладно, иди, завтра сложный день.

— Хорошо. Спасибо. Позвоните мне вечером, ладно? — я хотел, как можно быстрей уйти из его кабинета. Мне было тошно от всего сказанного. И если хотя бы половина была правдой, то в тот день хоронили не двух людей, а четверых.

— Тоби, постой, возьми оплату. Я совсем забыл.

Я молча взял из старых рук конверт, на котором был записан диапазон дат 31.08-6.09 и вышел из кабинета. Дверь захлопнулась за мной сама, окно все еще было открыто, а трубка снова набивалась табаком из старого кисета. Кардинал не обманул, он все-таки ждал, что я смогу себя оправдать. Может хотел показать зубы, напомнить, кто здесь власть. Не знаю, но сегодня я напьюсь.

До конца дня я был словно в воду опущенный. Не было никакого настроения общаться хоть с кем-то. Не понимаю, как при всей депрессивности ситуации в НИИ люди не перестают улыбаться? Может у них везде есть тайные клубы? У Кардинала в клубе раздают годы жизни, а у этих — LSD… Было бы здорово оказаться с ними на одной тусовке. Обрадовала меня только Кэти, которая терлась на административном этаже, явно выискивая меня.

— Меня позвали! Меня позвали! Ура-а-а-а! — Кэти буквально прыгала от радости, но все равно шептала.

— Куда позвал? Кто позвал? — видимо, нужно проработать в этом НИИ лет пять, чтобы начать понимать этих ученых.

— Завтра будет закрытая церемония. Она проводится раз в десять лет, последняя была в 2010 году! И туда пускают очень узкий круг лиц. Как говорят, только тех, кто заслужил доверие, представляешь! Кто молодец? Я молодец! — Кэти начала танцевать победный танец, хотя все еще говорила шепотом. — Я даже и не думала, что меня позовут! Как же это здорово!

— Ты умница, поздравляю! — я искренне радовался за нее, но ее счастье никак не подходило под мое настроение, которое стремительно падало все ниже и ниже.

— Спасибо-спасибо-спасибо. Только, тс-с-с, никому, понял? Мне даже коллегам запретили рассказывать.