Открой глаза, Фемида!

– Анатолий, помните начальника убойного отдела одного из районов, которого убили лет пятнадцать назад?

– Помню, конечно, но я тогда уже не работал. А того опера звали майор Грицай, кажется. А чего вы вдруг вспомнили?

– Софья Андреевна – его вдова.

– Да вы что! Такая симпатичная. Ну ладно, она – вдова, а я – в разводе. Будет о чем побеседовать.

Дома было еще хуже, чем на работе. Дверь открыл здоровенный парень, который ночью сидел в машине, оставленной возле подъезда. В гостиной работал телевизор, на экране которого шли соревнования по смешанным единоборствам.

– Выключить? – обратился к Высокову Елагин, который вместе с ним зашел в квартиру.

– А вам это нравится?

– Как сказать, – словно не зная ответа, произнес Петр, – но я сам занимался этим и провел два боя в панкратионе.

– Где? – не понял Владимир Васильевич.

– Борьба такая, – объяснил здоровенный парень, – ее древние греки придумали. Философ Платон был чемпионом Олимпийских игр по панкратиону.

Высоков посмотрел на него: уж менее всего этот здоровяк был похож на любителя философии. Тот понял этот взгляд по-своему и отключил телевизор.

– Новости для меня есть? – поинтересовался Владимир Васильевич.

– Пока не нашли вашу девушку, – вздохнул Петр, – но продвижение есть.

– Подобные дела у вас были?

– Так мы этим в основном и занимаемся, потому-то у нас розыскное агентство, а не детективное. Если кто-то сам прячется, то находим быстро: от одного дня до пары недель. Но если кого-то похитили опытные люди, то такого человека найти сложнее.

– Вы сказали, есть продвижение. А что именно удалось узнать?

– Позвоните Вере Николаевне, она все расскажет.

Оба парня тут же вышли из комнаты, чтобы не мешать клиенту беседовать с их руководством.

Номер Бережной был занят, но не прошло и минуты, как она позвонила сама.

– Номер телефона, который вы мне дали, проверили. С него некое высокое должностное лицо с погонами звонило несколько раз, еще больше раз звонили этому лицу. Содержание разговоров мы не знаем, но предполагаем, что между двумя этими абонентами была договоренность: кто-то сливает информацию на конкурентов, а кто-то использует ее для повышения эффективности собственной работы.

– Честно говоря, меня это мало интересует. Настю скоро отыщете?

– Не могу назвать точный срок, но постараемся сделать это как можно быстрее. По указанному вами телефонному номеру связалась, но не с Качановым, а с его близким человеком, которого тоже знаю немного. Он меня заверил, что к похищению девушки Карен Константинович никакого отношения не имеет. А я просила передать Карену Константиновичу, что, даже если он и не имеет отношения, отвечать придется ему. Тогда меня заверили, что, как им кажется, девушка очень скоро будет на том же месте, откуда и пропала.

– Но они же просили не обращаться в полицию, а теперь будут знать, что вы у них на хвосте.

– Я не полиция и не следственный комитет. Я это уже вам говорила, но вы это знаете и без меня. И преступники это знают, и мои возможности им тоже хорошо известны. Теперь они трижды подумают, перед тем как что-то предпринять.

– Но этот преступник ни с кем не договаривается, делает то, что сам считает нужным.

– С вашим знакомым со звездами на погонах он все же договаривается или, по крайней мере, делал это в недавнем прошлом.

– Не надо говорить то, в чем вы не можете быть уверенной.

– Хорошо, – согласилась Бережная, – теперь о двух автомобилях якобы оперативной службы, следивших за вами. Те же марки машин, но номера-дубликаты: их, судя по всему, устанавливают лишь на то время, когда надо эти машины использовать. Я в своей практике с таким уже сталкивалась. В ближайшее время машины будут задержаны, как и люди, в них находящиеся. Естественно, что сделает это не моя фирма.

– Мне-то что с того?

– Вообще-то эти преступники скрытно проникли в вашу квартиру, установили прослушку, использовали подложные автомобильные номера, стали участниками похищения… Сколько уже уголовных статей получается, Ваша честь? И ведь преступления эти направлены против неприкосновенности судьи…

Разговор раздражал Высокова, потому что был пустым, не дающим никаких надежд, но он и раньше… он всегда знал, что надеяться надо только на себя. На Бога уповает лишь тот, кто, задавленный обстоятельствами, проклиная судьбу, ничего не может изменить сам. Надеяться на силу других, на чью-то помощь – значит, самому оставаться всю жизнь слабым. И только сейчас Владимир Васильевич окончательно понял, что спасти Настю ему никто не поможет, но он сделает это сам. Только как?

Он ждал звонка, напоминания от похитителей, ведь Вера Бережная уверяла, что они позвонят обязательно… Ждал, время шло, таял свет за окном, а с ним и надежды. Он был заперт в своей квартире с ожиданиями, которые с каждой пролетающей мимо минутой все больше казались несбыточными надеждами. В соседней комнате находился Петр Елагин, который лишь иногда негромко разговаривал по телефону. Кто-то позвонил в дверь: привезли заказанную Елагиным еду, но Высоков на его предложение отужинать сказал, что ему сейчас кусок не полезет в горло.