Открой глаза, Фемида!

– Честных людей много, – произнес Высоков, – значительное большинство.

– Конечно, – согласилась Софья Андреевна. – Мой муж, например, был честным человеком. Я в окно увидела, как его убивают. Быстро выскочила – мы на втором этаже жили. Он лежал на земле, грудь в крови, и никто к нему не бросился помогать. Я стала звонить… Но не врачам, не в милицию, а просто набрала номер его лучшего друга, который наверняка сделает все лучше меня и быстрее. Набрала, а муж шепчет: «Только не звони Витьке!» Но Корнеев уже ответил, и я сообщила ему, что только что произошло. Перед тем как уйти, муж сказал, чтобы я сняла с его руки часы и отдала их сыну. Именные, подарок от руководства ГУВД за раскрытие одного преступления. Тогда какие-то начальники ордена получили, а ему, стало быть, китайский хронометр – подделку под швейцарские часы.

Высоков второй раз за утро отодвинул рукав и показал те, что были на его запястье.

– Типа таких? Это тоже отцовское наследство.

– Точно такие, то есть не совсем такие – у вас настоящие, а там копия, браслет уже темный, стекло поцарапанное, и отстают они на две минуты в сутки.

– Ну да, – согласился Высоков, – мои… то есть отцовские, и сейчас как новенькие, плюс минус пять секунд. А почему он не хотел, чтобы вы звонили Корнееву?

– Я, конечно, не спросила, но он, уже захлебываясь кровью, сам вдруг сказал, что Витька уже не мент, а коммерсант… Потом попросил, чтобы я его поцеловала. Я наклонилась, коснулась губами его щеки, муж прошептал тихо только одно слово и умер.

– Почему же вы тогда столько лет работали у Корнеева?

– Не знаю. Просто Корнеевы были самыми близкими друзьями нашей семьи, и я подумала, если у мужа были какие-то разногласия с Виктором, то по работе, в жизни они не ссорились никогда… Вам приготовить кофе?

Ровно в девять в кабинет заглянул Сперанский. Увидев их вдвоем возле стола для посетителей, он поздоровался и потянул носом:

– Кофейком балуетесь? Хотя у вас не кофе, а что-то очень вредное для здоровья. Растворимый небось? Ладно распоряжусь, чтобы вам кофемашину выдали, ценным сотрудникам не надо травиться суррогатом, – и не делая паузы, поинтересовался: – Володя, ты готов, надеюсь, к сегодняшнему заседанию?

– Дело наизусть знаю.

– Проблем не предвидится? Надо побыстрее, чтобы не затягивать, а то под окнами уже журналюги собираются.

– Сегодня и закончим, – пообещал Владимир Васильевич, – надеюсь, что обвинение представит новые свидетельства преступной деятельности гражданина Качанова, а то они все ссылаются на его прежние дела и на погашенные судимости.

– С прокурором города об этом же беседовал пару дней назад. Тот пожаловался, что были попытки… Ну ты знаешь, как у таких людей находят наркотики, незарегистрированное оружие. Обыски проводились по месту проживания Качанова, но не удалось ничего найти, потому что слишком много понятых появлялось. В машине он практически никуда не выезжает… Оперативники готовят операцию, но он неожиданно меняет свои планы и соскакивает с крючка.

– Может, кто-то из ГУВД сливает ему информацию?

– Как ты можешь так думать! Там решения принимались на самом высоком уровне и оперов подгоняли в самый последний момент, не говоря, куда их направляют и кого будут брать. Просто этот гад как будто носом чует. Острожный и опытный. А теперь адвокаты у него – крючкотворы еще те. Хочешь анекдот про адвоката? – Сперанский посмотрел на Софью Андреевну. – Ну ладно, в другой раз как-нибудь расскажу. Ты же будешь в следующую субботу у Корнеева?

Высоков молча кивнул.

– Ну вот и хорошо. Там мы и расслабимся немного: поводов будет множество.

Николай Степанович вышел из кабинета.

– Только не понял, о каких поводах он говорил, – удивился Владимир Васильевич.

– Во-первых, Виктор Васильевич перебирается в столицу, – ответила Софья Андреевна, во-вторых, Вика объявит, что она победила в конкурсе, проводимом под эгидой президента страны, в-третьих, Сперанский сообщит, что уходит на пенсию, будет рекомендовать вас на свое место и решение о вашем назначении будет быстрым. В-четвертых, вам предложат остаться ночевать.

– Не собираюсь я этого делать, – возмутился Высоков. – Я привык спать в своей постели.

– Вас оставят там едва ли не силой, чтобы каким-то образом Вика оказалась в вашей постели.

– Полная чушь! И потом у меня есть девушка.

– Корнеев знает о ней. Он даже жене сказал, что устранить девушку – не проблема. А Вика окажется в вашей постели, вы даже не вспомните как. Утром все будут уверены, что вы провели ночь безумной любви…

– Чушь! Что вы такое наговариваете?

– Эту чушь придумала Ирочка, то есть Ирина Петровна. И Виктор Николаевич согласился с этим планом. Правда, сама Вика пока еще ничего не знает, но Ирочка уверена, что ее дочь согласится, потому что уже сейчас она влюблена в вас по уши.

Глава двадцать четвертая