Откройте Америку!

укрепляя свой дух молитвой.

Наконец под вечер со стороны заходящего солнца к озеру слетают из-за туч

сорок небесных крылатых посланников, надевающих на головы страдальцев

золотые венцы святых, после чего мученики все вместе почивают в Бозе,

и их нагие, мраморно-белые, словно статуи, покрытые боевыми шрамами тела,

обращённые ликами горе, с коронами на челах, потемневшие волны прибивают

к ногам безмолвно ужасающихся о чуде римских эмиссаров и граждан Севаста,

вскоре, не дожидаясь потепления, крестившихся в тех же заледенелых водах.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Меня, естественно, привлекали и занятия по языку иконографии, где я узнал

значение многих мне прежде непонятных символов.

Так, череп у подножия Распятия, по легенде, принадлежит ветхому Адаму

и дивным образом оказался среди костей преступников, усеивавших Голгофу,

чьё имя и означает « череп », дабы Кровь Агнца Божьего могла омыть его.

Автор также выяснил, что, согласно православной концепции, после смерти

души праведников попадают в Рай, представляющий собой подобие сада Эдема,

однако не тождественный Царству Небесному, дому Самого тройного Божества,

в онь же вселятся оправдавшиеся на Его Суде, а грешники, аналогично тому,

временно отправляются во Ад, иначе, античный Гадес, и лишь по воскресении,

вновь облачены уязвимой плотью, ввергнутся навек в страшную Геенну евреев,

состоящую из огненного и ледяного озёр, условно в иконописи обозначаемую

помещёнными бок о бок двумя равновеликими кружочками, красным и голубым.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Изредка, если список тем воскресных классов не возбуждал у меня интереса,

я поднимался на утреннюю службу, носящую название « ортрос », переводимое

как « правило », а иначе и понятней - « направляющая ».

Отдаваемый занятиям полный час до литургии щедро наделял её временем,

и её вели истово, без малейшей спешки, с греческими бесконечными трелями,

вроде « ээ-ээ-ээ-влооо-гу-у-у-у-у-мэээ-эн Сэээээ-э-э-э-э-э-э » и тому подобным.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Иеромонах Николай служил утреню в чёрной рясе и цилиндрическом клобуке

с покрывалом, ниспадающим на спину; пустой зал прекрасно реверберировал,

и закрыв глаза, нетрудно было вообразить себя в храме горного монастыря,

чью тьму, трепеща, воюют лишь язычки свечей на шандалах пред образами.

Тягучие, но резко синкопированные распевы с точно рассчитанными паузами

затормаживали мозг, освобождая подкорку, и тем активировали подсознание,

приводя слушателя в хорошо знакомый мне лёгкий транс, так способствующий

« видению насквозь », изучаемому мною.

Думается, ту же цель преследовало и окуривание помещения по периметру

дымом ладана со стойким, типично восточным сладковато-пряным ароматом,

ласково-нежно, чуть заметно кружившим голову, словно катание на карусели.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Завершив « направляющую », священник в будничном удалялся за иконостас,

а на его место заступал дьякон, уже в праздничном, шитом золотом облачении,

кто крест-накрест опоясывал себя орарём, и воздев конец его троеперстием,

зычно возглашал: « Со-о-о-о-фииии-ия, о-о-ооо-о-орфиии ! »

Темп службы убыстрялся существенно, зал как-то сразу заполнялся народом,

поднимавшимся снизу, вступали хор и органчик, и перед паствою появлялся,

из-за панели с фигурой Спасителя, протоиерей о.Николай, теперь выглядевший

совершенно по-царски в сверкающей стразами митре и парчовой ризе.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Литургия, главная дневная служба, продолжалась порядка часа, после чего

прихожане опускались опять в нижние уровни для совместной еды и общения,

что отнимало у них также чуть больше часа, включая разъезд.

На этих ланчах наша семья « новых русских православных » оказывалась,

особенно первое время, центром внимания, получая регулярно приглашения

отобедать с видными членами общины, и нас принимали у дьякона-дантиста,

регента-юриста, псаломщика-торговца и других.

Если же вечер воскресения был у нас не занят, Анастасия предлагала нам,

обычно, прокатиться в район исторического Сэйнт-Огустина.

Ей, в отличие от волонтёрки Кори, претила ярмарочная толчея, и мы заходили

только в музеи, гулкие храмы со стрельчатыми башнями, лавки антиквариата,

или просто бродили по живописным окрестностям.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Однажды она привезла нас туда, где в XVI веке впервые высадились испанцы:

отдельно стоящий холм, на котором был воздвигнут высокий крест и рядом -

крохотная часовенка с крашеной скульптуркой Пренепорочной Девы.

Внутри горели свечи и посетителей встречала королевской стати старая дама

на каблуках, в чёрном платье, украшенном оборками, и кружевной мантилье.

Поразительно, но именно это место, со стопроцентной гарантией до того дня