Откройте Америку!

Увидев учинившийся хаос, он поставил приношение в холодильник и вышел,

и через минуту приведя Мирру, вместе с женой сходу включился в работу.

Вскоре за тем к нам постучали, и в открытую дверь впорхнула Кори, которая

тут же принялась огромной птицей Рух носиться по спальне, живо подавая

Роману полотна, так что мне оставалось лишь указывать, куда их повесить.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~

В столько рук мы споро закончили дело, и Кори уехала, но только для того,

чтобы вернуться с двумя корзинами роз и водрузить их у входа на выставку.

Мы между тем накрыли стол а ля фуршет, и Роман, произнеся пышный тост,

провёл для Кори и остальных весьма толковую первую экскурсию по выставке,

объяснив символику произведений и сравнив меня со многими выдающимися

художниками прошлого.

Кори, пригубив рюмку коньяка и надкусив золотое яблочко, экспансивно

восхищалась всем, восклицая: « Русская выставка ! Превосходно ! Чудесно ! »

и я чувствовал себя, в некотором роде, именинником.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Хотя у въезда в «Дубы » стоял большой стационарный плакат, изображавший

план апартментов с указанием номеров квартир, я не поленился нарисовать

в нескольких экземплярах карту подъездов к своей резиденции и отправился

за магистраль приглашать на вернисаж галерейщиков.

Том и Лиса снова встретили меня очень мило, и услышав краткий перечень

произведенного мной с момента приезда, удивились моей работоспособности

и поздравили с удачным началом.

Я вручил им карту « Дубов », хорошо видимых из окон галереи, и спросил,

когда они смогут ко мне приехать.

Том улыбнулся и развёл руками, предложив мне самому назначить время,

и я ответил, что лучше всего мастерская освещена в полдень, и обстоятельства

заставляют меня торопиться, и я буду очень рад, если визит состоится завтра.

Том энергично изрёк: « Да-да, конечно, конечно ! » и похлопав меня по плечу,

проводил до дверей галереи.

Совершенно аналогичный разговор произошёл в « Эсмановском искусстве »,

и я, узнав, не помешает ли присутствие Тома, пригласил покладистую мадам

на то же время назавтра, собираясь устроить маршанам, по русской традиции,

приём с экзотическим для них угощением.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Роман вызвался помочь, и с утра притащив мантовницу, принялся колдовать,

и к полудню апартмент наполнился пряными и острыми ароматами Бактрии.

Но галерейщики не приехали ни вовремя, ни через час, и нам пришлось,

призвав женщин и детей на помощь, срочно съесть остывающий деликатес

и зарядить свежую порцию дивно удавшихся мантов; повар с удовольствием

выслушивал заслуженные комплименты, и участники застолья почти забыли,

по какому поводу затеян пир.

Гости, однако ж, не появились вовсе, отчего хозяева, неоднократно обновлявшие

запасы не терпящей подогрева пищи, варварски перегрузили желудки к вечеру.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

На другое утро, вставши с тяжёлой башкой и в довольно кислом настроении,

я, медленно ворочая чугунными мозгами, пытался понять, где допустил промах.

Я чувствовал, что преступил какие-то неизвестные мне правила, и вспомнил,

как три платиново-бело-золотые девушки многозначительно переглядывались

у меня за спиной, когда я приглашал их мадам ненадолго заехать в « Дубы ».

Рыженькая Лиса излучала сверхъестественную радость, а старая леди и Том

оба приняли мои предложения поспешно, с излишне подчёркнутой готовностью

и ни на минуту не задумавшись.

Также и жесты их порой странно не соответствовали смыслу произносимого,

и, похоже, маршаны в разговоре со мной пользовались неким птичьим языком,

состоящим из намёков и недомолвок.

Поразительно, но, кажется, они полагали, что и я, иностранец, владею этим

эзотерическим средством общения !

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Так и не родив приемлемого объяснения поведению галерейщиков, я решил

пересечь Университетский проспект и выяснить в чём же дело самолично.

Том, по-видимому, не ждал моего визита, и мне даже ненароком почудилось,

будто круглое лицо толстяка побледнело и вытянулось, впрочем, ни на минуту

не переставая улыбаться.

Сразу выслав из помещения Лису, он рассыпался в пространных извинениях

за вчерашнее отсутствие, оправдываясь непредсказуемым наплывом клиентов

и сетуя на невозможность оповестить меня о том по телефону, поскольку я

не оставил ему никакого номера для связи.

Я в свою очередь извинился, признав своё упущение, и спросил, не лучше ли

мне самому занести ему несколько работ, но если такое почему-то не принято,

не мог бы он сказать мне об этом прямо, без экивоков, ибо я в Америке новичок

и совершенно не знаком ещё с обычаями, равно и со многими нюансами языка.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Здесь Том на долю секунды задумался, позабыв о своей неизменной улыбке,