Откровение

Только через 15 минут я поняла, что мы здесь делаем, почему мы здесь сидим и кого ждем. Появился мужчина, очень красивый, очень спокойный, очень опасный, абсолютно на чистяке. Он отказался от вина, он не курил сигарет, он поговорил с ними со всеми недолго. Я ничего подозрительного не увидела, запомнила только одно: и Саша, и Одри ушли в туалет и почему-то долго не возвращались. Я помню, как Одри вышла из туалета в абсолютно невменяемом состоянии. Я ее даже испугалась, потому что я просто не знала этой женщины. Я никогда не видела Одри такой. Она была очень весела, и она сказала: «Ну вот, наконец-то все в порядке, мы можем закругляться и идти домой». Боже мой, меня как будто отпустило! Я сказала: «Какое счастье, мы можем идти домой».

На улице было не холодно. Я надела свою огромную куртку фирмы People of the labyrinths и капюшон на голову. Это было стильно, это было красиво. Мы выходим из ресторана. Ко мне подгоняют мою машину. Она стоит примерно за два метра от меня, роскошный красный кабриолет. Маленький мексиканский мужчина держит двери открытыми, чтобы я прошла вперед эти пару метров и села в машину. Но меня не пускает мое сердце, меня что-то заморозило и остановило, и я не могу сделать эти два шага, я просто не могу их сделать…

И вдруг я поворачиваю голову направо и вижу, что Одри сидит в огромной антикварной машине, старинной, каких я никогда не видела. Она, малюсенького роста женщина, 1 метр 50–55 см, не больше, сидит за рулем огромной машины, а рядом с ней владелец машины – гигант 2-метрового роста. И я закричала: «Одри, что ты делаешь, это не твоя машина, твоя порше припаркована вот здесь вот, у La Doma, я знаю это!»

И в это время я обратила внимание на бедного мексиканского парня, который смотрел на меня и даже не смел произнести: «Ну ты, блин, старая козлиха (или молодая козлиха?), будешь уже садиться в машину или нет?» И опять мой характер дал осечку. Вот это мое стеснение, вот это мое уважение к людям… и я сделала шаг вперед, шаг, который я так не хотела делать.

Дальше я помню лишь визг тормозов и что машина – это было на холме – антикварная машина срывается с места, ударяет по мне, я падаю лицом на землю… Все происходит на такой скорости, что я вам не могу передать. А я тем временем благодарю Господа за то, что я надела эти брюки, что надела эти сапоги, что моя куртка меня предохраняет.

И, о чудо, время растягивается до такого состояния, что мне кажется, что проходит несколько минут, хотя это доли одной секунды. Так как я уже знала в то время, что такое клиническая смерть и что такое смерть в принципе, что такое выход из физического тела, то я абсолютно этого не боялась – я только не понимала, почему этого все не происходит. И машина как будто остановилась надо мной. Думаю, сейчас ты уже переедешь по моей груди, и все, я выскочу – и я буду свободна. И уже пошла крутиться ленточка самых светлых (обратите внимание, самых счастливых!) моментов жизни. Ничего плохого там не было, была только радость, радость. Как будто бы мне показывали кино, которое происходило с момента моего прихода в ресторан Spago и возвращалось в момент, где я была малюсенькой-малюсенькой девочкой, совсем маленькой. И я вдруг увидела мою маму, выходящую из роддома.

И в этот момент я услышала вопль души: «Господи, – дословный текст, – Господи, Митю, Митю Макс не успел усыновить!»

Многоточие, пауза, тишина.

Точка.

Машина проезжает по мне.

Я слышу чудовищные звуки разбитых стекол, железа, я слышу чудовищный удар…

Тишина, шум, люди выбегают из ресторана, я лежу… Открываю глаза. Рядом находится Саша. Совершенно другой Годунов – милый, желающий помочь, взволнованный, испуганный до чертей собачьих. Я говорю: «Саша, Саша, ноги у меня есть?» – по-русски, сразу вдруг мы перешли на русский язык. Он говорит: «Ноги есть» – «Что со спиной, она же по мне проехала?» Я действительно оказалась между колес.

Меня Господь спас. Вот еще, внимание, внимание. Почему? Почему так все происходит? Потому что в последнее мгновение не за себя попросила. Вы понимаете, какое чудо? Как Господь ведет. Я не сказала: «Вот, блин, какая я молодая, красивая, мне всего лишь 34 года, а Ты такой негодный, Господь, решил, что пора со мной покончить…» Нет, все началось с благодарности Господу, и все хорошие кадры прокрутились в голове, и в конце, мол, вот, не успела. И мне дают шанс – мне дают шанс! Но тогда-то я этого не понимала! – мне дают шанс вернуться, расчистить какие-то кармические закорючки. Что-то должно было такое произойти, и я должна была помочь Мите, и мы должны были что-то расчистить между нами.