Откровение

— Честно скажу, никогда так не трусил! Вот это и есть ад для мудреца: найти Великую Истину… и не иметь возможности ею поделиться!

— Похвастать, — поправил Томас. Он улыбался яркому свету, спина выпрямилась сама собой, а доспехи уже не казались тяжёлыми. — Но ты, мне кажется, ещё не нашёл.

— Вот-вот схвачу, — заверил Олег. — Я уже чувствую её тепло.

Томас расправил плечи. Пар валит из всех щелей, вязаная рубашка немилосердно раздражает тело. Он не знал, как избавиться от зуда, а угла, чтобы почесаться спиной, не находилось. Он снял шлем, с наслаждением запустил пятерню, чесался, даже постанывал, глаза закатил. На пальцах оставалась грязь, будто всё ещё бродил возле адских котлов.

Он брезгливо стряхнул грязь с кончиков пальцев, а Олег знающе брякнул:

— Вши? Ты, того, поуважительнее с ними. Все-таки первые, что были созданы после человека. И для человека особо.

Томас раскрыл рот не сколько от возмущения и оскорбления в свой адрес, сколько от великого удивления:

— Вши?

— Точно.

— Каким образом?

— А твой бог увидел, что Адаму и Еве заняться нечем, от безделья дурью маются, уже на дерево начинают посматривать… вот и создал это мелкое подлое создание. Адам и Ева начали их искать друг у друга, а занятие это до-о-о-о-олгое. С тех пор люди до сих пор ищут. И павианы.

Томас поинтересовался:

— Что такое павианы?

— В другой раз, — ответил Олег безжалостно. — От многих знаний много горя.

Томас посмотрел на него исподлобья:

— Вижу.

Глава 6

Сад благоухал, Томас видел пролетающих ангелов всё чаще. Похоже, идут верно, скоро врата Эдема, только с каждым часом пробираться труднее. Под ногами самая мягкая и шёлковая трава, по обе стороны ровные линии зелёных кустов, диковинные цветы. Вдали видны золотые с красным верхушки деревьев, в синем небе оранжевое облачко…

Калика выругался. Томас не успел поморщиться, язычник груб, но когда увидел прущих навстречу ангелов — сразу пятеро! — выругался как крестоносец, что полдня ломал сундук богатого иудея, а обнаружил пустое дно.

— Сзади их толпа, — сказал он затравленно. — Что делать?

— Давай направо, — предложил Олег.

— Стена терновника! Бык не проломится!

— Тогда чего спрашиваешь?

Томас подвигал плечами, рукоять Зу-л-Факара прямо за левым ухом, а ноги уже понесли на открытое место. Олег двигался вроде бы неспешно, Томас однако чувствовал напряжение калики, а его пальцы подрагивали. Посох все так же втыкался острым концом в землю, оставляя круглые глубокие ямочки…

Ангелы вышли из-за поворота, Томас сощурился, блеск резал глаза, словно смотрел на доспехи, начищенные преданным оруженосцем. Все в белых одеждах, золотоволосые, хотя и с длинными вислыми носами, пейсами, они шли, ступая по верхушкам трав, не пригибая ни стебелька, хотя могучие крылья лишь слабо шевелились под легким ветерком.

Глаза переднего ангела расширились в изумлении. Он смотрел то на пришельцев, то на яму, что осталась после посоха Олега:

— А я не поверил… Неслыханно!

Второй ангел, худой и с суровым лицом, сказал отрывисто:

— Падите на колени, презренные. Мы доставим вас… куда нам велено. А там решат вашу судьбу.

Олег буркнул:

— Сейчас, только шнурки завяжу.

А Томас сказал с грозной беспечностью потомка викинга:

— Что нам терять?

Ангелы все еще смотрели грозно, когда чужаки свершили неслыханное: вместо того, чтобы пасть на колени и молить о снисхождении, или броситься наутёк, что тоже бессмысленно, оба разом шагнули вперёд. В воздух взвились оранжевые мечи, звякнуло, зашипело, словно на раскаленную плиту плеснули воды. Взвился сноп искр.

Меч ангела, с которым сразился Олег, прошел мимо и врезался в мраморную плиту. Олег коротко и сильно ударил посохом сбоку в голову. Рядом снова был грохот, звон, ангел растерянно отступал под бешеными ударами Томаса, рыцарь что-то выкрикивал сквозь зубы, а когда ангел коротко оглянулся, словно ища подмоги, меч рыцаря достал его в шею. Оранжевый меч вылетел из ослабевшей руки как серебристый судак из ладоней неудачливого рыболова. Томас задержал следующий удар, а тело ангела вспыхнуло ярким светом, Томас отшатнулся, ослеплённый. А когда через мгновение открыл глаза, на мраморные плиты медленно опускался пустой белый хитон.

Рядом калика дрался с двумя. Томас опомнился и обрушил меч на ближайшего. Ангел вскрикнул, его охватило желтое пламя. Мелькнули вскинутые руки, раздался сухой треск, и на пол упали два тяжелых пера. Запах гари тут же рассеялся. Воздух был чист и свеж как утренняя роса.

Томас тяжело дышал, глаза были как два нароста на могучем дубе. Меч в его руке сыпал искрами, дёргался, всё ещё не в состоянии успокоиться. По лезвию метались лиловые молнии, магические знаки то появлялись, то исчезали.

— Конь пал, — сказал Олег странным голосом, — пчела умерла, человек отдал богу душу или преставился, коза издохла… а что с ангелом?

— Тебе это важно? — огрызнулся Томас. Его грудь вздымалась как волны в сильную бурю. — Ах да, для заклятий нужны точные слова!